16 
В темном проулке-тупичке стояло невысокое, рукой до крыши достать, строеньице. На двери висела табличка: «Вход — 1 медька», а под ней виднелась щель хитрого стального устройства, отпирающего замок только после брошенной туда монетки. Несмотря на более чем приличный и недавний вид постройки, запах она источала убойный — не иначе как горожане таким незамысловатым способом выражали протест против нововведения.
— Ринтарцы, — брезгливо поморщился Альк. — Темный, бескультурный народ! Ты погляди, как наместник для них расстарался: внутри же небось и приступочки удобные сделаны, и пол каменной плиткой выложен, и подвяленные лопушки на подносе лежат. Цивилизация! А горожане, чтоб их, такое начинание опаскудили…
Саврянин обошел платный сортир по кругу, воровато косясь по сторонам, чтобы в итоге пристроиться у самого неприметного с улицы угла.
— Ты что делаешь?! — Рыска едва успела отвернуться. За спиной громко зажурчало. — А кто только что рассуждал о темноте и бескультурье?!
— Я-а-а-а… — блаженно отозвался Альк. — Но монеты мне жалко, а в этом месте город все равно уже испорчен. Так что лепту в поддержании уличной чистоты это строеньице определенно внесло!
«Хорошо еще, что ему живот от пирога и орехов не прихватило, — сердито подумала Рыска. — После трехдневной голодухи-то».
— Жар, слушай… Жар?
Друг куда-то исчез. Журчание, почти сошедшее на нет, возобновилось с новой силой. Судя по бурному издевательскому перешептыванию за сортиром, спутники улучили момент и померились-таки и теперь спорили насчет результатов.
Рыска покачала головой и назло бесстыдникам кинула медьку в щель. Замок мелодично тренькнул, дверь приоткрылась. Девушка сунулась внутрь, но тут же зажала нос и поспешила ее захлопнуть. Альк недооценил мстительность горожан. Некоторые из них не пожалели монет, дабы изгадить оплот чистоты и изнутри.
— Стража идет! — припугнула Рыска.
— Врешь, — презрительно отозвался белокосый, но из-за сортира спорщики все-таки вышли, с разных сторон, на ходу затягивая пояса.
В темноте боевище выглядело совсем иначе, ибо темноты как таковой не было: площадь освещали сотни факелов, чад от которых сползся в низкое черное облако. Клетки с зайцами вынесли из шатра и расставили в рядочек, вдоль них прохаживались зрители, выбирая возможного победителя. Неподалеку принимали ставки — солидно, под охраной, выдавая расписку даже на одну принятую медьку. Там стояла немаленькая очередь, но еще горячее люди бились об заклад между собой, мальчишки и те на плюшку против кренделя спорили.
Рыска, как самая худенькая в компании, первой протолкалась к клеткам, заглянула. Внутри поодиночке сидели бойцовские зайцы: матерые, большеголовые, полосатые, с вислыми, как у овец, ушами. То один, то другой принимался грозно хрюкать и топать задними лапами. Остальные тут же подхватывали, и ящики начинали вразнобой трястись. Хозяева, присев на корточки, сюсюкались с грозными зверями, гладили через решетку, успокаивали.
— Шипонская порода, — благоговейно шептались знатоки за Рыскиной спиной. — Драчливые — жуть! В прошлый раз чуть разнимающего не загрызли.
В самой большой клетке вальяжно лежал на охапке сена прошлогодний чемпион, черно-кремовый Лучик. Широкий лоб прорезала ложбинка, говорящая о чистоте породы и крепости черепа. Кокетливая синяя ленточка на шее только подчеркивала бугрящиеся подле нее мышцы. Заяц презрительно игнорировал тсарящую вокруг него суету, и только свирепо шевелящийся нос говорил о готовности рвать и метать.
Позади продолжали шушукаться, и Рыска узнала, что по весне, когда шипонские зайцы токуют, в лесу нередко находят задранных ими волков.
— Матюха появился? — Жар поймал за рукав уже знакомого зайцеводца.
— Не-а, — чуток растерянно ответил тот. — Странно, он на той неделе три дня за мной хвостом ходил, чтоб я его зайцев оценил… самому уже любопытно стало, что ж он в том Шипоне прикупил.
— Ага, — поддержала его сидящая на клетке дочка, смуглая шустрая худышка. — Говорил, что одного даже выставлять будет. Ой! Лучик, не балуй!
Сидящему в клетке зайцу надоели ноги в сапожках, мельтешащие перед решеткой, и он больше из любопытства, чем всерьез прихватил девчонку за пятку — к счастью, из толстой жесткой кожи.
Зайца отцепили как раз вовремя: низкий и гулкий звук дудука (более резкий инструмент мог напугать нервных животных) возвестил о начале состязаний.
16 
