107 
Я с трудом кивнула, боясь пропустить хоть слово из того, что говорила Неферет.
— Лорена зверски истерзали ножами, вынули из его тела внутренности и отрезали голову. Как и в прошлый раз, на теле было оставлено омерзительное послание. На этот раз из книги Иезекииля. Там сказано: «И придут туда, и извергнут из нее все гнусности и все мерзости ее. РАСКАЙТЕСЯ!»
Неферет замолчала и склонила голову, словно молилась, собираясь с духом. Когда она выпрямилась и снова подняла лицо, оно пылало таким грозным и ослепительным гневом, что даже у меня сердце пустилось вскачь.
— Перед тем, как нам принесли эту ужасную новость, я говорила о том, что наша война не будет открытой, однако будет смертельной и победоносной. Что ж, быть посему! Вампирам пора сбросить людское ярмо и занять подобающее место в этом мире!
Я почувствовала, что меня сейчас вырвет, поэтому вскочила и бросилась вон из зала, благо место мое находилось рядом с выходом. Я знала, что на этот раз никто не побежит за мной следом. Друзья останутся внутри, будут ликовать и аплодировать вместе со всеми. А я, снаружи, буду выворачиваться наизнанку, потому что всем своим существом понимаю — эта война с людьми неправедная! Ее не должно быть. Никс ее не хочет!
Задыхаясь, я ловила ртом воздух и пыталась успокоиться.
Ладно, попробуем думать головой. Допустим, война с людьми противоречит воле Никс, но я-то что могу с этим поделать? Я всего лишь девчонка — и как показали последние события — не слишком умная. Представляю, как сердится на меня Никс! Она мне доверяла, положилась на меня, а я…
И тут я вдруг вспомнила знакомую боль, которую испытала в кругу. Воровато оглядевшись по сторонам, я убедилась, что меня никто не видит, и задрала подол платья до самых подмышек. Всесильная Богиня! Волшебное кружево Меток теперь опоясывало мою талию. Я поспешно опустила платье, закрыла глаза и молча взмолилась милосердной Богине.
«Спасибо тебе, Никс. Спасибо, что не оставила меня».
Потом привалилась к стене и заплакала.
Я оплакивала Афродиту, Хита, Эрика и Стиви Рей. Я оплакивала Лорена. Да-да, по нему я плакала сильнее всего. Его смерть потрясла меня. Умом я прекрасно понимала, что он меня никогда не любил, а только использовал по просьбе Неферет, но разве душе это объяснишь? Я оплакивала его так, будто у меня самой вырвали сердце. И еще я чувствовала, что в его смерти что-то чудовищно не так. И дело не только в самом ужасе ее смерти, и не в том, что его убили сумасшедшие религиозные фанатики. И даже не в том, что среди этих безумцев мог быть мой злотчим…
Лорен… Смерть Лорена…
Какие ужасные слова! Они просто убивали меня. Не знаю, сколько я так простояла у школьной стены, задыхаясь от рыданий. Я оплакивала Лорена и ту наивную девочку, которой была еще совсем недавно.
— Это твоя вина!
Голос Неферет пронзил меня, как удар ножа. Я подняла голову, вытерла рукавом лицо и увидела ее. Она стояла передо мной, и глаза у нее тоже были красные, хотя она не плакала.
Меня снова затошнило.
— Все думают, что вы не плачете, потому что сильная и храбрая, — тихо сказала я. — Но я-то знаю, что вы просто бессердечная. Вы не способны любить, поэтому и плакать не можете.
— Ошибаешься. Я любила Лорена, а он боготворил меня. Впрочем, кому я об этом рассказываю! Ты же все видела, правда? Подглядывала за нами в шелку, маленькая ищейка, — усмехнулась она.
Потом быстро посмотрела через плечо на дверь и подняла палец, словно просила подождать ее секундочку. Один из воинов, уже готовый шагнуть к нам, замер и повернулся спиной к входу; видимо, ему было приказано позаботиться о том, чтобы нам никто не помешал. Затем Неферет снова повернулась ко мне.
— Смерть Лорена — на твоей совести. Он чувствовал, как ты убиваешься, и когда узнал о прорыве защитного покрова, то решил, будто это ты бросилась прочь из школы, потеряв голову после подстроенного мною объяснения с несчастным, обманутым Эриком, — жесткая усмешка исказила прекрасное лицо Неферет. — Лорен побежал искать тебя. И за это его убили.
Я покачала головой. Гнев и отвращение почти заглушили боль и страх.
— Вы нарочно все это подстроили! Я знаю. Знаю. А самое главное, Никс тоже это знает.
Неферет рассмеялась.
— Кажется, однажды ты уже пыталась напугать меня именем нашей Богини? И что же? Вот я — могущественная Верховная жрица, и вот ты — глупая, жалкая недолетка, брошенная всеми друзьями.
107 
