очень нудно 
77 
Гига топотал следом.
– Степаныч, нужно уходить! – пропыхтел он, поравнявшись с Мазуром. – Разворошили гадюшник...
Мазур и сам понимал, что пора смываться. Он спрятал пистолет под мышку, торопливо пригладил волосы, и они, стараясь шагать медленнее, спустились в вестибюль. Мимо них озабоченно промчались наверх два фальшивых китайца в черных смокингах, очень уж рослые и широкоплечие для лакеев – вышибалы, скорее всего. Но их лично пока никто не подозревал в чем-то неприглядном – и они двинулись к выходу, замешались в кучку обеспокоенных посетителей ресторана, высыпавших из ярко освещенного зала. Паника уже раскручивалась, как внезапно освободившаяся мощная пружина: визжали женщины, падала посуда, и кого-то торопливо вели к выходу телохранители, по-волчьи сосредоточенно зыркавшие на окружающих, и кто-то орал насчет террористов, а кто-то насчет разборок...
Швейцара при двери уже не было – и они выскользнули наружу, в ночную прохладу, направились к машине, старательно делая вид, что они тут люди случайные и к заведению не имеют ровным счетом никакого отношения.
«Мерседес» сорвался с места, визгливо прошелестев шинами на крутом повороте.
– Нашумели все-таки? – спросил Гвоздь без особого порицания.
– Если бы мы... – сказал Мазур, медленно остывая от напряжения. – Клиента пристукнули у нас под носом. И нет тут ни особой мистики, ни суперменства. Просто с нами играет твердый профессионал, вот ведь какие дела, Фомич... То ли у тебя где-то у т е ч к а, то ли нас засекли уже здесь – и быстренько озаботились, чтобы наш липовый китаец заткнулся навсегда. Сдается мне, этот гад меня временами п р о с ч и т ы в а е т. Или за это время кто-то успел спохватиться, сообразить, зачем я туда явился, и отдать приказ... Что ж делать-то теперь...
– Кому как, – хмыкнул Гвоздь. – Лично мне – Антошу Ковбоя утешать и успокаивать. В принципе, он может предъяву сделать за то, что мы на его фирмочке переполох устроили... Ладно, это не смертельно, перетрем... Он у нас как-никак не Аль Капоне...
«Это профессионалы, – думал свое Мазур. – Опасно быстро реагируют на малейшее изменение обстановки не в их пользу, загодя, надо полагать, прокачивают варианты – и в который раз ухитряются не оставлять ни следов, ни улик. Но почему же они, фигурально выражаясь, заколачивают микроскопом гвозди? Почему столь мастерски сшибают п е ш е к, пальцем не трогая главных – меня, Гвоздя? Не хотелось бы выпендриваться и лезть в ясновидцы, но вполне может оказаться, что все это – мелкие детальки какого-то продуманного, хитрого, б о л ь ш о г о плана. А я вижу все эти деталюшки по отдельности, вразброс, россыпью, не могу их никак связать в целое – вот мне и кажется, что наблюдаю я сущую бессмыслицу, череду нелепостей... Одни только смутные наметки, и не случилось толчка... А может, я просто-напросто ухитрился проглядеть т о л ч о к? Ключ? Прошел мимо? Оставил смутное смутным, не наведя бинокль на резкость...»
– Я так понимаю, второго можно и не искать? – спокойно спросил Гвоздь.
– Уж это точно, – сказал Мазур. – Если его даже и не шлепнут, припрячут куда-нибудь надежно. Все закоулки в этом милом городе даже вам не под силу перетряхнуть...
– Твоя правда, – уныло согласился Гига.
– Хорошо еще, оба живыми выбрались, – задумчиво произнес Гвоздь.
– Честно признаюсь, это для меня самое удивительное, – сказал Мазур. – То, что до сих пор меня так и не убили, хотя не раз имели к тому все возможности. То, что до сих пор не убили и тебя, Фомич, хотя возможностей опять-таки хватало. Что им надо, я никак не пойму... А ведь нужно им что-то, нужно позарез...
Часть третья
Тне тruтн is out тнеrе[3]
Глава первая
Мужик с персиками
Подняв к уху плоскую черную рацию, Мазур услышал краткий рапорт:
– Ничего.
– Смотреть в оба, – повторил он не в первый раз, нажал кнопку отбоя и отвернулся к реке.
– Приятно видеть, Степаныч, как ты о моей грешной жизни заботишься... – сказал рядом Гвоздь.
– Я не о тебе забочусь, Фомич, собственно, – честно признался Мазур.
– Я понимаю, – усмехнулся Гвоздь. – А все равно приятно. Когда еще о тебе адмирал позаботится... Самый высокий мой следак был, насколько помнится, полковником, а вот генералы ни разу не кололи, не сподобился. Они, может быть, теперь и рады, да поезд ушел... Что, тебе эта горушка настолько покоя не дает?
Мазур, хрустя крупной галькой, прошел несколько шагов по песку, у самой воды, обернулся к спутнику:
77 
