2

Здание Центрального управления уголовной полиции Министерства внутренних дел тянулось вдоль одной из слишком новых и слишком симметричных улиц квартала Нантерской префектуры. Три часа спустя после описанных событий в его окнах еще теплился слабый свет. Это горела стоявшая низко, почти вровень со столом, лампа в кабинете Антуана Реймса; сам он сидел в полумраке. Напротив него, по другую сторону светового круга, вырисовывался мощный силуэт Пьера Ньемана. Только что он коротко изложил содержание своего рапорта о недавней схватке на площади Порт-Молитор.

Реймс скептически спросил:

– И как теперь этот тип?

– Англичанин? В коме. Множественные переломы костей лица. Я звонил в Отель-Дьё: врачи пытаются сделать ему пересадку кожи.

– А его жертва?

– Раздавлена машинами на кольцевой, возле Порт-Молитор.

– Господи боже! Что все-таки произошло?

– Сведение счетов между хулиганами. Среди болельщиков «Арсенала» были люди из клуба «Челси». Во время драки пара бандитов исполосовала своего оппонента ножом.

Реймс недоверчиво качнул головой. Помолчав с минуту, он спросил:

– Ну, а этот твой «оппонент»? Ты уверен, что все дело в ударе копытом?

Ньеман, не отвечая, повернулся к окну. Мертвенно-бледная луна разрисовала странными узорами фасады соседних домов; над темно-зелеными холмами Нантерского парка плыли не то облака, не то радуги. Реймс продолжал:

– Никак не пойму тебя, Пьер. Зачем ты ввязываешься в подобные истории? Надзор за порядком на стадионе – вот и все, что от тебя требовалось, а ты...

Он умолк. Ньеман не реагировал.

– Тебе уже такие выходки не по возрасту, – снова заговорил Реймс. – Да и не твоя это компетенция. В нашем договоре ясно сказано: никаких столкновений, никаких актов насилия...

Круто развернувшись, Ньеман надвинулся на своего шефа.

– Давай ближе к делу, Антуан. Зачем ты вызвал меня среди ночи? Когда ты позвонил, ты еще ничего не знал об истории в парке. Так что тебе надо?

Реймс не двигался. Широкие плечи, курчавые седеющие волосы, грубый профиль. Внешность старого морского волка. Вот уже несколько лет дивизионный комиссар возглавлял Центральный отдел по борьбе с насилием над людьми – ЦОБННЛ; эта сложная аббревиатура означала на самом деле высшую инстанцию полиции нравов. Ньеман знал Реймса много лет, прежде чем тот заступил на эту административную должность; в молодости оба они были простыми сыщиками, ловкими умелыми сыщиками, в любую погоду, и в дождь и в снег, ловившими преступников на улицах. Полицейский со стрижкой ежиком подался вперед и спросил еще раз:

– Так что же?

Реймс вздохнул.

– Да тут одно убийство...

– В Париже?

– Нет, в Герноне, департамент Изер, возле Гренобля. Это университетский городок.

Ньеман схватил стул и сел напротив дивизионного комиссара.

– Я слушаю.

– Тело нашли вчера в конце дня. Оно было засунуто в расселину скалы над рекой, огибающей кампус^[5]. Очень похоже, что действовал маньяк.

– Кто убит? Женщина?

– Нет. Мужчина. Молодой парень. Кажется, университетский библиотекарь. Раздет донага. На теле следы пыток – ножевые раны, разрывы, ожоги... и еще, кажется, следы удушения...

Ньеман облокотился о стол и начал двигать взад-вперед пепельницу.

– Зачем ты мне все это рассказываешь?

– Затем, что я хочу направить тебя туда.

– Еще чего! Расследовать убийство? Да парни из гренобльской уголовки через неделю возьмут этого подонка...

– Пьер, не валяй дурака. Ты прекрасно знаешь, что эти дела так просто не делаются. Никогда. Я говорил со следователем. Он просил прислать опытного специалиста.

– Специалиста по чему?

– По убийствам. И по нравам. Он подозревает сексуальный мотив. Ну, в общем, что-то в этом роде.

Ньеман нагнулся к свету и тотчас ощутил на лице жар от мощной лампы.

– Антуан, ты чего-то недоговариваешь.

– Следователя зовут Бернар Терпант. Он мой старый приятель. Мы с ним земляки, оба из Пиренеев. Он просто в шоке, ясно тебе? И он хочет распутать это как можно скорее. Избежать шума, прессы, всего этого дерьма. Через несколько недель начало учебного года; нужно кончить расследование до этого. В общем, что тебе объяснять...

  4