29 
– Тэ-эк… – протянул Драч.
И обратился к Дубравину:
– Что у вас?
– Я разыскал всех, кто помогал Маркиным перевозить мебель. Пятеро молодых ребят, сослуживцы Маркина. Никто из них не поднимался на четвертый этаж, никто не был знаком с Новосад. По работе характеризуются положительно, в нашей картотеке не числятся.
– Что говорят криминалисты?
– Ничего нового.
– Судмедэксперт?…
– Задушена, как и предполагалось после внешнего осмотра. И мужчиной – захватом сзади, с очень большой силой. В заключении указано, что даже повреждены шейные хрящи.
– Почему мужчиной? Крепкая женщина тоже вполне способна…
– Новосад в училище занималась спортивной гимнастикой. Очень сомнительно, чтобы она так просто сдалась. А вот следов борьбы мы не обнаружили. Мало того, она умерла, согласно выводам судмедэкспертов, почти мгновенно.
– Тогда, где же этот мужчина? Если верить дежурной, в тот период времени дом никто из мужчин не покидал.
– Не знаю, товарищ подполковник. Будем продолжать работу с жильцами, мужского пола прежде всего. Но честно признаться, сомневаюсь в положительном результате. Нет мотивов.
– Мотивов… Бывают совершенно непредсказуемые и невероятные с точки зрения здравого смысла и нормальной человеческой логики вещи. Вы бы должны это знать. Что-нибудь украдено?
– Похоже, что нет. Деньги, золотые украшения на месте. С одеждой разберусь завтра при помощи Алифановой.
– А вы не предполагаете, что Новосад замешана в похищении драгоценностей у Ольховской? И что ее сообщник или сообщница – не будем и этот вариант отбрасывать так сразу – поспешил устранить Новосад по какой-то причине?
– Я об этом думал… Видимо, Новосад знала, кому открывает дверь. Замок в квартире без защелки, а соседи в один голос твердят, что незапертой дверь она не оставляла никогда. Впрочем, как и остальные жильцы: в дом иногда заходят сомнительные личности, и не всегда в нормальном состоянии.
– Ну что же, резюмирую сказанное вами: выходит так, что убийца просто испарился с места преступления, не оставив даже следов. Конечно же, быть такого не может.
– Да… – уныло согласился Дубравин.
Из-за усталости и большого нервного напряжения он в этот момент был готов поверить даже в невозможное.
– И вот еще что: не напоминает ли вам вся эта история “почерк” некоего незнакомца, который так ловко чистит квартиры?
– Товарищ подполковник, это довольно сомнительно. Зачем ему “мокрое” дело? Не тот профиль. К тому же деньги и ценности на месте.
– Не знаю, не знаю… – сказал Драч. – Не сработала, как следует, наводка и у него получился прокол. Думал, что в квартире никого нет, открыл отмычками дверь, а там хозяйка.
– Он мог просто убежать, – не сдавался майор.
– Мог. Но иногда испуганный человек способен на неадекватные поступки. Возможно, вор хотел лишь слегка придушить Новосад, чтобы она потеряла сознание, но не рассчитал силы.
– Извините, товарищ подполковник, но эта версия не выдерживает никакой критики, – упрямился Дубравин.
– Почему?
– Вор такой высокой «квалификации» на мякине не разменивается. В семейном общежитии нет людей зажиточных. А значит, и брать у них нечего. Зачем ему глупый риск?
– И то верно… – сказал Драч, немного подумав. – В какой-то мере…
Он обеими руками пригладил редеющие волосы темного цвета и поднялся.
– На сегодня хватит, – продолжил подполковник устало. – Параллельно с розыском убийцы нужно приложить максимум усилий для обнаружения этого “домушника”. Подчеркиваю, максимум! Ваши аргументы, майор, достаточно вески, но в нашем деле все может быть. Оперативно-розыскные мероприятия по убийству Новосад будете проводить вы, Евгений Тарасович. Вместе со старшим лейтенантом Белейко.
– Есть! – отчеканил Белейко.
Он просиял – Драч словно прочитал его мысли.
Глава 9. СОМНИТЕЛЬНОЕ АЛИБИ
Утром Дубравину принесли распечатанный пакет спецпочты с размашистой надписью в углу конверта: “М-ру Дубравину”; ниже – подпись Драча и дата.
“Опять из Москвы… – отметил про себя майор, вынув из конверта два листка с печатным текстом. – Федеральный розыск”.
– Что там, Евгений Тарасович? – спросил старший лейтенант.
Как следует не выспавшийся Белейко за прошедшие сутки несколько подрастерял свой лоск. Его одежда была помятой, а под глазами темнели круги.
Он даже не успел дома побриться. И теперь жужжал над ухом Дубравина старой электробритвой, которую он держал в письменном столе на случай аврала.
29 
