51 
– Но зачем все это? – удивленно спросила Анастасия, ничуть не притворяясь.
– Мы – лишь скромные слуги Великого Канала, – сказал Великий Мастер. Его голос словно пытался вопреки своей природе стать мягким, но тщетно. – В незапамятные времена мир был дик и бессмысленен. Жалкие дикари ковыряли землю мотыгами и строили хижины, без пользы расточая труд и зачатки ума на сотни неразумных дел, прибавляя этим хаоса. И тогда пришел Великий Тро, чьи священные волосы распростерлись над миром семицветной жизнетворящей радугой, возвещавшей о наступлении Эры Порядка и Труда, Тро протянул руку, и на ладонь ему сел, дабы вкусить крохи великой премудрости, Божественный Жук, и мысль Тро оплодотворила Жука озарением идеи Великого Канала. И откладывал Жук яйца, а Тро дул на них, и рождались Славные Предтечи, родоначальники Хранителей Кнута и Лопаты – Яго, Свер, Бер, Фир, Ког, Фре. И труды Родоначальников озарили светом божественной премудрости Великого Тро толпы дикарей, дав начало Великому Каналу. И первые комья земли взлетели, и Великий Канал пролег по земле, круша гниющие в ней кости дикарей и сметая их убогие капища. Мы, Хранители, смертны – но бессмертен Великий Канал. Сотни лет он неотвратимо растет.
– Сотни лет? – шепотом переспросила Анастасия удивленно, боясь поднять на него глаза, чтобы не столкнуться с бездонной пустотой его взгляда.
– Сотни лет. – Твердые холодные крючки его пальцев сжимали плечо Анастасии, и от них по телу девушки растекался холод. – Мы смертны. Но бессмертен Великий Канал. И священные волосы Великого Тро всеми цветами радуги веют над миром.
– Но... что же потом?
– Ты красива, но разум твой темен, – сказал он. – Потом – бессмысленное слово. Есть великое слово – вечность. Великий Тро – это Вечность. Великий Канал – это Вечность. У него было начало, но нет конца.
– Так не бывает, – сказала Анастасия. – Людям в конце Концов надоест...
– Для того, чтобы им не надоело, и существуют Хранители Кнута и Лопаты.
– Сломаются эти ваши железные...
– Люди будут рыть руками.
– А если Канал упрется в море?
– Мы идем вперед, в направлении, указанном Великим Тро, идем сотни лет. Великий Канал не может свернуть и остановиться. Довольно. – Он сжал плечо Анастасии. – Пока что тебе прощаются все дикарские глупости, которые ты наговорила. Но завтра они станут ересью, и не советую об этом забывать. В тебе, мне кажется, есть проблески разума. А потому постарайся понять: у тебя нет иной судьбы, кроме как стать продолжательницей рода – к твоему счастью, рода Хранителей Кнута и Лопаты, а не рабочего быдла. Единственным твоим чувством должна стать благодарность за оказанную тебе милость.
– Благодарю, – сказала Анастасия. – Надеюсь, меня не заставят продолжать род вот прямо сейчас, тут же?
– Рад, что ты быстро усваиваешь священные истины, – как ни странно, он начисто не заметил иронии. – Разумеется, состоится брачная церемония. Она начнется вечером и будет краткой. Тебя подготовят. Нынче же ночью ты должна будешь дать жизнь будущим Хранителям Кнута и Лопаты.
– Благодарю за высокое доверие, – сказала Анастасия. Она почувствовала себя гораздо спокойнее и увереннее. Вряд ли этот сумасшедший и его пустоглазая банда будут торчать вокруг брачного ложа, духовно сопутствуя трудам по продолжению рода. Тех, кто ее похитил, давно отослали прочь, и вряд ли они найдут время рассказать что ценный трофей не так уж смиренен и слаб, когда у него свободны руки и ноги, – так что ее нареченного ожидают неприятньи-сюрпризы, и брачная ночь у него выйдет несколько нетрадиционной... А там посмотрим. Ускользнуть отсюда нелегко, обратную дорогу отыскать еще труднее, но лучше уж рискнуть, чем превратиться в продолжательницу рода этих безумцев, неустанно рожать им новых... А потому Анастасия смиренно склонила голову и сказала:
– Твоя мудрость потрясает меня, о Великий Мастер, – и окинула угрюмую шеренгу таким взглядом, что в их глазах зажглось слабое подобие чего-то человеческого. – Я с трепетом жду достойнейшего из вас, о Хранители.
Оказалось, что достойнейшего они избирают примитивнейшим способом – они по очереди доставали шарики из золотого сосуда, и вскоре обнаружился счастливчик, ничем, правда, свою радость не выказавший. «Болван пустоглазый, неотличимый от прочих», – подумала Анастасия, прикидывая, как лучше всего будет приласкать его столь пылко и бурно, чтобы в сознание не приходил как можно дольше.
51 
