119 
Легко догадаться, что нашлось немало народу, которому объяснения Карамзина пришлись крайне по вкусу: все скверное, что встречалось в жизни государства и отдельно взятого индивидуума, крайне приятно было объяснить дурным влиянием татар. Дороги мостить не торопимся? Тяжкое наследие ига! К наукам ленивы? Татары виноваты! Губернатор — хам и сатрап? Пережитки татарщины-с! Коллежский регистратор Пупкин взятки дерет с просителей? Последствия ига в гены впечатались, что вы сразу к прокурору тянуть бедолагу собрались?
Да, к слову. Европейская привычка окунать супостата в дерьмо по самую маковку, опробованная на татарах, самым беззастенчивым образом применялась и в двадцатом столетии. Во время Первой мировой войны английская пропаганда на полном серьезе уверяла — и люди ей верили — что «проклятые тевтоны» понастроили фабрик, где варят мыло из героически павших союзных солдат. После войны британские джентльмены, нимало не смущаясь, бровью не поведя, признались: они, конечно, врали как сивые мерины, но исключительно для пользы дела, а не по врожденной гнусности характера. Ну а немцы из тех же сиюминутных политических надобностей живописали в газетах, как косматые и зубастые русские казаки, вломившись в Восточную Пруссию, выхватывали младенцев из колыбелей и тут же их пожирали, кровожадно урча…
Вернемся к татарам. Карамзин указал направление и наметил ориентиры — а дальше было совсем просто. Машина уже работала по инерции. Новые и новые ученые мужи помаленьку расцвечивали страшные сказки о «нашествии извергов» и «татарском иге» деталями, живописными подробностями и уточнениями, высосанными главным образом из пальца по принципу «я так думаю». Разве что с наступлением Советской власти пришлось чуточку поправить формулировки: татары теперь были равноправными членами братской семьи советских народов, строящих коммунизм, обижать их не следовало, а потому «татаро-монгольское иго» как-то незаметно оборотилось в «монголо-татарское» — поскольку Монголия была маленькая и дохленькая, считалось, что она перетерпит и не обидится на старшего брата…
Что касаемо современности, то теперь, как уже упоминалось, наследниками Чингисхана себя с превеликой охотой числят и монголы, и китайцы — хотя их одновременные притязания на «славного предка Чингисхана» противоречат элементарной логике… Чингисхан, конечно, был великим человеком, но даже он не мог одновременно быть и китайцем, и монголом, хоть ты тресни!
И, как обычно случается, дошло до полной… до полного… в общем, судите сами. Ничего не буду пересказывать своими словами, а попросту процитирую того самого американского историка Д. Уэзерфорда, рассказавшего о монгольских ученых, с которыми он общался, работая над книгой о Чингисхане.
«Вскоре я понял, что Сухбатор — буквалист, крайний эмпирик, для которого каждое слово „Сокровенного сказания“ было истинной правдой»…
Впрочем, на фоне своего коллеги этот самый Сухбатор смотрится белым и пушистым…
«С другой стороны, Пурев полагал, что в истории ничего нельзя воспринимать буквально. По его мнению, Чингисхан был самым могучим шаманом в истории, а текст на самом деле представляет собой мистический трактат, который в символической форме описывал его путь к вершинам власти. Если разгадать этот язык символов, то будет вновь обретен шаманский рецепт по завоеванию и управлению миром». Прониклись? Пурев, между прочим, настоящий профессор — впрочем, и наш Мулдашев не зубной техник… Ну что ж, финал закономерный: код да Винчи, цифровая мистика египетских пирамид, теперь еще и шаманский код Чингисхана… Вот только профессор Пурев, по моему глубокому убеждению, повторяет ту же ошибку, что и наши доморощенные толкователи Нострадамуса, лихо перетолмачивающие катрены исключительно по русскому переводу. Возможно, имело бы смысл искать «мистический язык символов» в оригинале «Сокровенного сказания» — но его-то, как известно, не существует. На монгольский оно переведено только во второй половине двадцатого века, а рукопись семнадцатого столетия написана, строго говоря, неведомо на каком наречии — то ли монгольские слова записаны китайскими иероглифами, то ли еще запутаннее дело обстоит…
Ну а поскольку «Сокровенное сказание» в приложениях дано целиком, то всякий любознательный читатель вправе последовать примеру профессора Пурева и искать шаманский рецепт завоевания мира — авось да повезет. Только, я вас умоляю, не увлекайтесь. Если что — я не виноват…
119 
