82 
Конрад Вартенбург был великим мастером клинка, это Василий понял сразу. Его стиль фехтования был идеальным.
Железняк как ни бился, а найти хотя бы узенькую щелку в защите Вартенбурга не мог. В то же время «вольный поединщик» постоянно жалил его как шершень, находя в обороне казака даже не щели, а бреши, и только отменная реакция и большая гибкость молодого тела спасали Железняка от ранений. Но долго так продолжаться не могло. Василий это хорошо понимал. И готовил свой коронный удар.
Венгерская школа фехтования по тем временам была одной из лучших в Европе. Немало помыкавшийся по свету Мусий Гамалея, учивший Василия сабельному бою, в совершенстве владел секретами венгерских фехтовальщиков. Для венгерской школы фехтования были характерны коварные кистевые удары. Их большая эффективность заключалась в том, что они наносились неуловимым поворотом кисти руки, и такой удар часто достигал цели. Сила его была меньше силы локтевого удара, но серьезно ранить противника им можно было.
Наверное, Вартенбург не был готов к тому, что Василий столь искушен в венгерской защите, и вскоре его натиск ослабел. «Вольный поединщик» был озадачен и немного сбит с толку. Он хотел закончить бой как можно быстрее; при этом его желание убить Василия, чтобы завладеть дорогим оружием Железняка, скукожилось до обычного герца, который шел до первой крови, – Конрад Вартенбург знал, что Мусий Гамалея слов на ветер не бросает. А каким старый характерник бывает в бою, «вольному поединщику» уже приходилось видеть, поэтому иллюзий на свой счет он не питал.
Но Василия такой поворот не устраивал. Он завелся, попал в ритм боя, и его карабела порхала как ласточка.
Железняк уже понял, что рубящим ударом Вартенбурга не достать. Если бы схватка происходила в настоящем сражении, Василий мог применить кое-какие тайные приемы, способные обеспечить победу, но в лыцарском герце они были непозволительны. Значит, оставалось последнее – последовать совету многоопытного Гамалеи и применить колющий удар.
Василий не сомневался, что этим приемом владел и Вартенбург. Но кривая турецкая сабля не позволяла воспользоваться им в полной мере. А вот карабела, имевшая небольшой изгиб, была хорошо приспособлена для колющего удара. Тем более что трофейная сабля Василия тоже имела небольшую елмань с заточкой с обеих сторон – как у Вартенбурга.
Мусий Гамалея долго бился над Василием, пока тот не выучил этот сложный, но очень эффективный фехтовальный прием. Во время тренировок старый характерник становился возле деревянной стены и ронял кусок кожи размером с ладонь. В момент падения этой «мишени» Василий должен был успеть приколоть ее саблей к стене. Постепенно дистанция до стены увеличивалась – так, что кожу можно было приколоть только с глубокого молниеносного выпада. Мало того, Гамалея заставлял Василия стать в неудобное для колющего удара положение и требовал обязательного поражения импровизированной мишени.
Василий словно услышал мысленную команду Мусия: «Выпад!» В этот момент Вартенбург сделал шаг назад, чтобы оказаться на безопасном (по его мнению) расстоянии от противника и готовился к новой атаке. На какое-то мгновение его мышцы расслабились, а реакция притупилась.
Железняк буквально распластался над землей в длинном прыжке. «Вольный поединщик» уловил лишь финальную часть движения и сделал слабую попытку отмахнуться, парировать удар, но от него можно было защититься, лишь отклонившись назад или отскочив. Увы, он не был готов к такой прыти со стороны юнца, пусть и отлично владеющего саблей, но все же не настолько хорошо, как Вартенбург, опытный, закаленный в сражениях боец.
Укол пришелся в правое плечо. Вартенбург охнул, не удержался на ногах и упал. Но взыгравшее ретивое заставило его подняться – он приготовился встретить свою смерть стоя.
Однако Василий лишь рассмеялся, отсалютовал ему саблей и бросил ее в ножны. Мусий, который уже намеревался остановить своего ученика, с облегчением вздохнул; правила герца были соблюдены. Конечно, в душе старый характерник сожалел, что удар не оказался смертельным, – на то у него были веские причины, – но все равно за Василия он порадовался.
Гамалея подошел к Конраду Вартенбургу и процедил сквозь зубы:
– Доволен? – И, не ожидая ответа, продолжил: – Мой тебе совет – убирайся отсюда по-добру по-здорову. И как можно дальше. Забейся в какую-нибудь нору и сиди там, не выглядывая. Потому что при следующей нашей встрече с тобой будет разговаривать уже моя сабля.
82 
