очень нудно 
53 
Ровным счётом ничего экзотического и уж тем более опасного. Обыкновенная дамская спальня, разве что роскошная, как и приличествует графине старинного рода, явно далёкой от разорения.
— Триста лет назад, могу тебя заверить, нравы были чертовски незамысловатые, — сказала графиня, улыбаясь с лукавым вызовом. — Я перечитала массу старинных хроник, так что поверь уж на слово?
— Зачем? — только и нашёлся сказать Бестужев.
— Потому что я так хочу. Ты наконец назовешь меня просто Илоной? И скажешь, что я — чудо?
— Ты чудо, Илона, — сказал Бестужев именно то, что думал. — Просто чудо. Но что, если…
— Глупости, — решительно оборвала она. — У тебя нет ни очаровательной молодой жены, в которую ты до сих пор влюблен, ни столь же обожаемой возлюбленной, с которой ты счастлив. У тебя усталые и грустные глаза совершенно одинокого человека. Как бы ты ни прикидывался весёлым и довольным жизнью…
Самое печальное было, что она оказалась кругом права — видела его насквозь, как это женщины умеют. Ну а бежать отсюда — жандармский офицер в роли Иосифа Прекрасного, вот смех! — означало бы провалить всё дело. Да и совершенно не хотелось бежать.
Илона придвинулась, насколько позволяло платье, закинула ему руки на шею и нетерпеливо прильнула к его губам. Какой век стоял на дворе, уже было решительно непонятно. Быть может, и вправду семнадцатый.
…Он определённо задремал, уставший и вымотанный последними событиями. Встрепенулся, открыл глаза, с некоторым трудом возвращаясь в реальность, осязаемую и, надо сказать, достаточно приятную. Илона, опершись на локоть, разглядывала его внимательно и серьёзно.
— У тебя было странное лицо, — сообщила она без улыбки. — Беспомощное и жестокое одновременно.
её великолепные волосы ниспадали роскошными волнами — и как же она была очаровательна в этот миг…
— Не надо на меня так смотреть, — сказала она тихо. — Я не желаю, чтобы в меня влюблялись… да и ты этого не хочешь. Так что не нужно. Мне ужасно понравилось, что ты не стал нести романтический вздор, и уж тем более клясться в чём-то таком возвышенном… С чего бы вдруг? Конечно, я красавица и умница, но вряд ли могу кому-то за столь короткое время внушить возвышенные чувства… Лучше мысленно меня назови каким-нибудь нехорошим словом…
— Не смогу, — сказал Бестужев чистую правду. — Это жизнь. Се ля ви…
— Вот именно. А ещё это — наследие предков. — Она отрешённо улыбнулась. — Моя прапрапра… в общем, очень далёкая прабабушка во времена славного короля Матяша Корвина исключительно по своей инициативе завела любовную историю, о которой сплетничал весь двор. Как выразилась бы мисс Луиза с её американским просторечием, закрутила сногсшибательный роман. Пренебрегая всеми тогдашними традициями и моральными устоями…
— И что?
— Прадедушка её убил. Снёс голову мечом средь бела дня, в своём дворце в Буде. Ему, конечно, ничего за это не было — такие стояли времена, правда, король Матяш запретил ему появляться при дворе год… А меня даже убить некому, такая скука… Я ведь должна перед тобой извиниться.
— Это за что же? — искренне удивился Бестужев.
— Я тебя поначалу приняла за одного из этих международных авантюристов. Когда ты только что появился. Здесь уже был один такой, представился черногорским князем, но, как очень быстро выяснилось, вульгарно подбирался к моим брильянтам… Хорошо, хорошо… — Она прикрыла ему губы ладонью. — Не нужно возмущённо доказывать, что у тебя и в мыслях ничего подобного не было, я и так верю. Испытание рулеткой и вообще… Я очень быстро сообразила, что ошиблась. Может быть, и никакой ты не князь Партский… очень уж дурацкое имя, кстати, у меня немало знакомых среди русских дворян, их имена звучат совершенно иначе…
«Скотина Вадецкий, — подумал Бестужев. — Следовало уговориться предварительно…»
— И всё равно, — безмятежно продолжала Илона. — Я в тебе не усматриваю ничего из того, что мелодраматически именуется «злодейскими замыслами». А значит, какое мне дело до того, когда ты врешь, а когда говоришь правду… — Она убрала ладонь. — Хочешь что-то сказать?
— Илона, ты настоящее чудо, — искренне сказал Бестужев.
— Я знаю, — безмятежно сказала Илона. — Я же умница, это тоже наследственное… — Она прыснула. — Но самое смешное, что в наследство я получила ещё и излишнюю доверчивость, которая, пусть и очень редко, даёт себя знать… Нет, я не о тебе. Тут другое. Прапрабабушки — да и иные прапрадедушки — в своё время оказались столь наивны и доверчивы, что отдали кучу денег всевозможным алхимикам, обещавшим золото из глины, эликсир бессмертия и дающие неуязвимость от пуль и стрел талисманы. С астрологами связывались, за дурацкие гороскопы платили горстями золота… — Она фыркнула и продолжала наигранно печальным тоном. — Вот и я однажды поступила в лучших фамильных традициях… Ты и правда интересуешься разными техническими чудесами? Изобретениями?
53 
