137 
— Ну, есть же аристократы в хорошем смысле слова….
— Все равно, — отмахнулся Мазур. — Ты еще Руцкоблуда вспомни. Знаешь, когда я понял в девяносто третьем, что все кончится пшиком? Не буду хвастать, но очень рано — как только узрел Макашова в дурацком беретике. Барбудос, бля… Не делают серьезный переворот в дурацком беретике…
Он перегнулся через борт, полюбовался красивым белым буруном — «Морская звезда» шла полным ходом, распарывая воду, почти не зарываясь носом. Выпрямился, обернулся к майору, чтобы закончить свою мысль…
Палуба ушла из-под ног, мигом позже ударила по подошвам с оглушительным гулом, заполнившим собой весь мир, залепившим уши, Мазура швырнуло вправо, влево, он налетел на Кацубу, все еще ничего не понимая, ударился боком о высокий фальшборт…
Увидел рядом широко раскрытые глаза майора, полные ужаса и недоумения. Палуба словно бы уехала из-под ног, вздыбливаясь, кренясь…
Все решали секунды, мыслей не было, а рефлексы работали столь быстро, что не успевали оборачиваться осмысленными формулировками. Едва удерживаясь на вставшей дыбом палубе, Мазур уцепился за щит со спасательными средствами, легко вырвал из держателей сразу несколько пакетов, выкинул за борт, оглянулся — в мозг впечаталась картинка, которую не было времени обдумывать: рубка горит, от нее осталась половина! — схватил майора за штаны и шиворот, выкинул в море, как котенка, прыгнул следом.
Вынырнул, выплюнул воду. Правая рука наткнулась на яркий, желто-красный комбинезон, плававший, словно гротескно-плоская фигура из кошмара. Ухватил за шиворот всплывшего Кацубу — тот оторопело моргал глазами, плевался водой, но был, кажется, в ясном сознании.
Холодная вода обжигала, как кипяток. Через плечо Мазур увидел, как страшно и неотвратимо оседает корабль. Волоча за шиворот майора, пытавшегося уже держаться на воде, молотившего руками и ногами по-собачьи, вцепившись зубами в комбинезон, поплыл, насколько удавалось быстро. Тонущее судно далеко не всегда оставляет воронку-водоворот, но если что — затянет качественно, сам выплывет, а вот с майором хуже…
Они вспенивали воду, словно гребное колесо старинного парохода, холода пока что не чувствовалось — стало не до того, жизнь висела на волоске…
Тут уж было не до стиля, ухитряясь время от времени оглядываться через плечо, Мазур рвался прочь — корабль оседал, тонул, надстроек уже не видно, нос высоко задрался, а там и вовсе пропал… Решающий момент.
Нет, назад их не потащило. Значит, не получилось воронки… Побарахтаемся… Мазур встряхнул майора — при этом погрузился так, что вода попала в нос, — прерывающимся голосом проорал:
— Обувь скинь! Лезь в комбез, мать твою!
Кацуба погрузился с головой — пытался нащупать шнурки — тут же выскочил пробкой, отплевываясь и кашляя. Мазур быстренько сбросил свои кроссовки, начиная чувствовать пронизывающий холод. Сцапал плавающий рядом комбинезон, принялся помогать Кацубе его напяливать. Они долго бултыхались, Мазур руководил жестами и яростным матом, мало-помалу его усилия увенчались успехом — майор в комбинезон влез, хотя честнее было бы сказать, что это Мазур его туда с превеликим трудом впихнул, словно кота в трехлитровую банку.
Настала пора позаботиться и о себе. Перехватывало сердце от обжигающего холода. Нажав нужную кнопку на комбинезоне майора, боясь, что ноги вот-вот сведет судорогой, Мазур «солдатиком» нырнул в широкую горловину. Застегнул все застежки, защелкнул две пряжки. Выпустил сжатый воздух из баллончика.
И закачался на волнах, как буек. Все было в порядке. Неподалеку плавали еще два комбинезона, но вряд ли они кому-то понадобятся — не слышно ни криков, ни плеска.
И ничего больше не видно, никаких обломков — того, что обычно остается на воде после кораблекрушения…
Только теперь он смог кое-как осознать и понять происшедшее. Взрыв. Корабль погиб. Все погибли…
Нахлынула усталость, Мазур распростерся на воде, как кусок брезента. Почувствовал, что промок насквозь — немного воды вдобавок ко всему попало внутрь комбинезона, и ничего с ней теперь не поделаешь. Ничего, это-то не страшно, в герметичной резине вскоре нагреется от тела…
Плохо только, что обзор никудышный — туго надутый комбинезон обеспечивает своему хозяину мало-мальски комфортное бытие исключительно в положении «навзничь», при попытках это положение изменить чувствуешь себя футбольным мячом, по которому сильно пнули — прямо-таки выворачивает тело в прежнюю позицию. Качайся на воде и жди помощи — именно так конструкторы и замыслили. Хорошие конструкторы, зарубежные, наслушавшиеся с раннего детства про заботу государства о своих гражданах. И они в чем-то правы, там, за бугром, в крохотной и тесной Европе, давно бы пришел в действие огромный механизм, и корабли спасателей снимались бы с якоря, и авиация была бы поднята…
137 
