очень нудно 
133 
Глядя на их охваченные голодным азартом лица, Мазур поневоле сглотнул бесшумно слюну. Что интересно, все четверо были азиатами – раскосые глаза, густые черные волосы, суть желтоватые лица. Но – не местные. Не эвенки, уж за это-то Мазур мог поручиться. Сагайцы? Хакасы? Якуты?
Тянулись минуты, а четверка сидела на прежнем месте и в прежних позах, никого больше не появилось. Что за черт? Если не считать птицы на вертеле и автомата, при них не было ничего. Вообще ничего. Ни ружей, ни рюкзаков, ни даже шапок. Полнейшее отсутствие всех и всяческих вещей, изголодавшиеся лица… Либо заблудившиеся туристы, либо сорвавшиеся в побег заключенные. Второе вероятнее – туристы в тайгу автоматы не берут, да и браконьерам они ни к чему… Нет, оставлять эту компанию в тылу решительно не годится. Куртки распахнуты – татуировок на груди ни у кого не видно. На руках – тоже. Но это еще ни о чем не говорит.
Джен, должно быть, изнервничалась, пора кончать…
Мазур уже хотел отползти, но тут вдруг задумался: а почему костюмы красные? С каких это пор таким манером наряжают зэков? Да ну, не растекайся фантазией по древу, одернул он себя, – две «Заимки», подобные Прохоровой, в одном месте ну никак не могут оказаться… Против теории вероятности.
Но делать нечего – надо поболтать… Он бесшумно обогнул по дуге странную компанию, пожиравшую глазами аппетитную птичку, на корточках преодолел последние метры – и выскочил из-за дерева за спиной типа с автоматом, рыкнул:
– Всем сидеть! Руки!
Часовой вскочил – но Мазур без труда выбил у него автомат ногой, вторым ударом подшиб под коленную чашечку, третьим отправил в горизонтальное положение. Бил щадяще, вполсилы. Те трое и не шелохнулись – сбились в кучку, сидя на корточках, прижавшись друг к другу, вжав головы в плечи и подняв руки. Теперь Мазур рассмотрел, что все они худые до крайности, можно изучать анатомию по четко обрисовавшимся ребрам и ключицам.
Переместился влево, держа их под прицелом, быстрым взглядом оглянулся по сторонам. Никого. Тишина и благолепие. Стоя на безопасной дистанции, поднял обшарпанный автомат, отсоединил магазин и большим пальцем выщелкнул патроны в свою шапочку. Дернул затвор, присовокупил выскочивший патрон к остальным. Всего набралось одиннадцать.
Лежащий уставился на него с такой ненавистью, что Мазур для пущей надежности отступил еще на шаг. Полная противоположность тем трем – они взирают с грустной покорностью судьбе, пресловутым азиатским фатализмом… Сунув два пальца в рот, Мазур громко свистнул. И, глядя на лежащего, спросил спокойно:
– Откуда, куда, зачем?
– С-сука… – прошипел лежащий. Лицо, впрочем, самую чуточку изменило выражение, словно он все-таки не понимал чего-то до конца.
– Это тебя так зовут? – спросил Мазур, повел стволом. – Лежать!
Показалась Джен, с револьвером наготове, в левой руке она, склонившись в противоположную сторону от тяжести ноши, волокла рюкзак Мазура, напоминая сейчас простую русскую бабу, собравшуюся к колодцу за водой. Мазур кивнул ей на пленных. Она поняла, аккуратно поставила рюкзак и двинулась к костру. Негромко свистнув, Мазур мотнул головой, показал взглядом на лежащего – он выглядел самым здесь решительным, опасным, и потому следовало его обшмонать в первую очередь.
– Руки за голову, – сказал ему Мазур, придвигаясь для подстраховки поближе. – Дернешься – капут…
Джен выпрямилась, показала ему на ладони полупустую коробку спичек. Перешла к остальным – те без команды повалились в мох лицами вниз, старательно сплетя пальцы на черноволосых затылках. У тех не оказалось вообще ничего. Положительно, странная компания…
Потянуло горелым. Сняв с рогулек птицу, Мазур отложил ее в сторону, на чистый мох. Присел на корточки, левой рукой вмиг отщелкнул крышку затворной коробки, вытащил затвор, снял с него боевую пружину, сложил детали кучкой. Закурил и, держа автомат дулом вверх, сказал:
– Можешь перевернуться. Сесть. Руки на колени. – Повернулся к тем трем. – Вы тоже садитесь, но смотрите у меня.
Они не шелохнулись.
– Кому сказал? – повысил голос Мазур. – Сесть, руки на колени. По-русски не понимаете, что ли?
И увидел, как лицо у разоруженного мгновенно изменилось: на нем мелькнула словно бы яростная надежда. Смотрел, как человек, которому предложили дернуть за кольцо при совершенно неизвестных последствиях, – то ли чека гранаты окажется выдернутой, то ли это откроется банка пива…
133 
