очень нудно 
40 
– Я сочувствую твоей утрате, Сиара, – негромко сказала Бригид.
– Спасибо, охотница. Но я поделилась с тобой историей моей сестры не из желания вызвать жалость. Я просто прошу, чтобы ты извлекла из этого урок.
– Понятно.
Они молча сидели рядом, углубившись в свои мысли. Серебряный огонь между ними трепетал на ветру, отбрасывая на крылья Сиары мелькающие тени. В свете пламени, которое создала она сама, шаманка казалась охотнице гостьей из царства духов, а не жительницей материального мира.
«Вот кому надо было пуститься на поиски разбитой души, а не мне», – подумала кентаврийка.
Сиара смотрела на пламя. Бригид с удивлением увидела, как беспокойно хмурились ее брови.
– Можно мне спросить тебя кое о чем, что не имеет отношения к воину и его душе? – внезапно нарушила молчание шаманка.
Бригид кивнула, надеясь, что проницательная крылатая женщина не станет задавать вопросов о ее семье.
Сиара перевела взгляд от горящей веточки на тихие близкие хребты и проговорила:
– Ты прошла через горы. Какими они тебе показались? Что заставили почувствовать?
Бригид хотела было сказать, что ничего, не считая сильного пронизывающего холода и желания поскорее закончить путешествие, но тут вспомнила о прилетевшем вороне и об ощущении слежки.
– Не могу сказать, что они заставили меня ощутить что-то особенное, но признаю, что чувствовала себя очень неуютно, пока шла по скрытой тропе. С абсолютной уверенностью заявляю, они нравились мне не больше и не меньше, чем ваша пустынная земля. – Вместо ожидаемой мягкой ответной улыбки кентаврийка увидела, что тревога Сиары усилилась, поэтому спросила: – В чем дело, шаманка?
– Не могу сказать. Возможно, ни в чем, за исключением того, что горы всегда служили преградой тому, что мой народ считает хорошим. Я презирала их за это, но недавно стала кое о чем задумываться. Они заставляют меня... – Она говорила нерешительно, подыскивала правильные слова и всматривалась в темноту. – Да, быть подозрительной. Чем ближе я подхожу к ним, тем неувереннее себя чувствую.
– А что говорят об этом духи?
Сиара тряхнула головой. Ее крылья беспокойно задвигались.
– То же самое, что Я и так знаю. Трирские горы – холодное суровое место, полное смерти и потерянных мечтаний. – Глаза шаманки снова перехватили пристальный взгляд охотницы. – Многие из моего народа уходили туда, чтобы покончить с собой.
Бригид понимающе склонила голову, потому что хорошо помнила невероятно красные крутые горные хребты и пропасти с зазубренными стенами. Ей казалось, что те вели прямо в потусторонний мир. Трирские горы как нельзя лучше подходили для самоубийства.
– Души, не знающие покоя...
Бригид не поняла, что сказала это вслух, пока Сиара не заговорила:
– Возможно, я чувствую именно не знающие покоя, не спящие души моих соплеменников.
– Что же, я буду внимательно наблюдать за тем, что происходит на юге. Ты говорила, что инстинкты редко тебя подводят, – сказала Бригид.
Ей не понравилось покалывающее ощущение, которое она почувствовала после предостережения Сиары. Наконец крылатая женщина улыбнулась. Ее лицо посветлело.
– Хорошо, что у тебя острое зрение, охотница. Тебе ведь надо заметить многое, к примеру камень – ловца душ, животное-помощника, а теперь еще и безликое неуютное чувство, которому даже я, шаманка, не могу дать названия.
– Вообще-то мне нравится, когда есть чем заняться.
– Вот и хорошо, – сказала Сиара и рассмеялась.
– Может, и так, – пробормотала охотница, задаваясь вопросом, как ей удалось во все это влипнуть.
12
Начинавшийся день обещал быть ужасным. В ветре, постоянно дующем с юго-запада, уже не чувствовалось зимней стужи, но он принес с собой непрекращающийся холодный дождь. Детям пришлось завернуться в теплые непромокаемые плащи с капюшонами, откуда выглядывали маленькие лица. Они проворно свернули палатки, быстро позавтракали, были снова полны энтузиазма, готовы следовать за Кухулином, несмотря на погоду.
Бригид только радовалась тому, что капюшоны заглушали болтовню и пение. У нее не было настроения общаться с ликующими детьми, и жутко болела голова. Она с этим проснулась и знала причину. Это все тот чертов сон.
Когда они с Сиарой закончили разговаривать, Бригид дважды обошла внешний периметр лагеря, прежде чем вернуться в теплый круг палаток, к костру. Не желая, чтобы проснулся хоть один ребенок, она как можно тише подбросила топлива в огонь, а потом уселась и стала внимательно наблюдать за спящим лагерем. Охотница привыкла управлять своим вниманием. Она с легкостью могла идти по оленьему следу, оставшемуся на извилистом берегу ручья, и в то же время планировать следующую дневную охоту. Вот и сейчас, пока кентаврийка подбрасывала топливо и обходила лагерь, она внимательно слушала, не раздастся ли какой-нибудь необычный звук, при этом не переставала думать о том, что сказала Сиара. Шаманка велела ей представлять себе Кухулина таким, каким он был когда-то, – спокойным и счастливым. Бригид уверила Сиару, что сможет это сделать, и сдержала слово. По правде говоря, это было легче, чем думать о том, каким воин стал теперь.
40 
