очень нудно 
51 
– Просто кошмарный сон. Ты вошел, и я проснулась. – Она не до конца пришла в себя, но выпуталась из теплых шкур, выглянула из палатки, встряхнулась всем телом, словно сбрасывая с себя воду, и взглянула в небо. – Надо было разбудить меня раньше. Скоро рассвет.
Кухулин снова внимательно оглядел ее и пожал плечами.
– Ничего страшного. – Он протиснулся мимо нее в палатку, сел и стал снимать грязную обувь. – Тебе надо только подбрасывать в костер топливо. Кругом все тихо и спокойно.
– Ты говорил с Сиарой? Взрослые готовы к завтрашнему дню?
– Мы поговорили. Все в порядке.
Бригид напрягла зрение, чтобы рассмотреть лицо Кухулина в сумраке палатки. В его голосе не было никакого намека на эмоции. Воин говорил устало. Сиара интересовала его не больше, чем необходимость подбрасывать топливо в костер.
«Но часть души Ку ясно сказала мне, что любовь к женщинам и к жизни для него взаимосвязаны. Зная это, не требуется обладать инстинктами шамана, чтобы сказать: если Ку выкажет интерес к женщине, будь она крылатой или нет, то это станет первым шагом к выздоровлению».
– Значит, ты поговорил с Сиарой?
Кухулин буркнул в ответ что-то утвердительное и затих.
Бригид взглянула на него повнимательнее.
– Она считает, что новые фоморианцы готовы войти в Партолону? – Снова утвердительное бурчание.
Охотница вышла из палатки. Она слышала, как Кухулин устраивался среди мягких шкур.
«Я должна ему кое-что сказать, посоветовать общаться с Сиарой как можно чаще. Пусть он знает...»
– Бригид, почему ты там прячешься?
Хриплый голос воина заставил кентаврийку подскочить, словно ее застали на месте преступления.
– Я не прячусь!
– Тогда в чем дело? – Он выговаривал каждое слово так тщательно, будто Бригид была одной из крылатых малышек.
– Сиара танцевала очень красиво, – сказала охотница, чувствуя неловкость и смущение.
– Она получила от Богини много даров, – согласился воин.
– Я в жизни не видела более прекрасного танца, – продолжала Бригид, но Кухулин только хмыкнул. – А ты видел?
– Это была подобающая дань Эпоне и Терпсихоре, – проговорил он и зевнул.
– Шаманка выглядела чудесно, – сказала Бригид.
– Ты уже говорила. – Ку опять зевнул. – Бригид, ты будешь сегодня лечить мою душу?
– Не уверена, – ответила она несчастным голосом.
– Могу я поспать, пока ты решаешь?
– Да. Отдыхай, Кухулин.
Бригид отошла к огню. Она подкармливала тлеющие угли и несколько раз обозвала себя бесчувственной, неуклюжей, бестолковой дурой.
15
– Странно, какие они сегодня тихие, – сказала Бригид Кухулину.
Воин оглянулся на притихшую группу маленьких путешественников и подтвердил:
– Я никогда не видел их такими.
– За все утро они ни разу не запели.
– И почти не разговаривали во время обеда.
– Считаешь, дети боятся? – спросила Бригид.
Ей стало не по себе, когда она подумала о том, как, должно быть, страшно этим малышам, если они даже потеряли живость, так свойственную им.
– Им нельзя бояться. Мы не допустим, чтобы с нашими спутниками случилось что-нибудь плохое, – коротко ответил Ку.
– Мы с тобой знаем об этом, но, может, надо сказать так им? – предложила Бригид.
– Я не хочу их волновать, – нахмурился Ку.
– Дети молчат, хотя прежде никогда так не держались. – Она повела головой в сторону безмолвной толпы. – Думаю, мы можем быть вполне уверенными в том, что они уже волнуются.
– Наверное, ты права, – ответил воин и больше никак не отреагировал на ее слова.
– Надо поговорить с детьми до того, как они окажутся лицом к лицу с воинами замка Стражи.
– Согласен. Соберем их там, где начинается тропа. Ты сможешь с ними побеседовать.
– Я? – Она вздернула брови. – Нет уж, я не собираюсь говорить с ними!
– Но ты только что сказала... – начал он, но Бригид прервала его, резко взмахнув рукой.
– Нет! Не я. Они знают меня всего несколько дней, а ты жил с ними. Дети тебя боготворят, доверяют тебе. Если ты поговоришь с ними, то они поверят. Я только охотница, кентаврийка. Ты их защитник. – Кухулин бросил «а нее сердитый взгляд, в ответ на который Бригид заявила: – Если не веришь, спроси Сиару.
Воин помрачнел еще больше, но продолжал молчать.
«Он похож на большого сварливого медведя, – промелькнуло в голове кентаврийки. – Встречаясь в своих снах со счастливой частью его души, я вдруг поняла, как мне не хватает того, прежнего Кухулина. Он стал чертовски угрюмым, молчаливым и...»
51 
