80 
— Калона — отец воронов-пересмешников и он не человек. Мы зовем его и его чудовищных детей демонами, но это не совсем точно. Калону правильнее назвать ангелом.
Едва бабушка упомянула воронов-пересмешников, как по спине у меня пробежал ледяной холодок. Потом до меня дошел смысл остальных ее слов, и я удивленно захлопала глазами.
— Значит, Калона ангел? Как в Библии?
— Кажется, ангелы белые и пушистые? — нахмурилась Афродита.
— В основном, да. Не забывайте, что христиане считали Люцифера самым светлым и прекрасным из ангелов, но он пал с небес.
— Ой, точно! Я и забыла, — закивала Афродита. — Значит, этот Калона когда-то был ангелом, но потом пал и стал злыднем?
— Именно так. В древние времена ангелы бродили по земле и нередко вступали в связь с людьми. В легендах и преданиях многих народов есть упоминания об этих временах, вспомните хотя бы многочисленные греческие и римские мифы, в которых олимпийские боги нередко попадают под чары земных женщин. В Библии детей, рожденных от сошедших на землю ангелов, называли исполинами или нефилимами. Разумеется, у каждого народа свои легенды, но все они сходятся в двух моментах. Во-первых, ангелы были прекрасны и могущественны. Во-вторых, они вступали в связь со смертными женщинами.
— А куда деваться? — вздохнула Афродита. — Кто устоит перед могущественным красавцем?
— Ты права, — засмеялась бабушка. — Эти ангелы и в самом деле были неотразимы. У народа чероки сохранилось предание об одном таком ангеле, красота которого затмевала само солнце. У него были крылья цвета темной ночи, и еще он мог превращаться в огромного ворона.
Поначалу мои соплеменники принимали его за бога. Чероки приветствовали его песнями и танцами, ублажали дарами. Наши урожаи утроились, наши женщины давали сильное и красивое потомство. Все шло как нельзя лучше. Но со временем все изменилось. Не спрашивайте меня — почему, я и сама не знаю. Это всего лишь одна из наших легенд, древних, как сама земля. Многие предания чероки затерялись во времени, а в оставшихся загадок больше, чем ответов. Я думаю, что богу не место среди людей, как бы красив он ни был.
Помню, в детстве бабушка пела мне песню о том, что Калона изменился, когда повадился всходить на ложе к невинным девушкам племени. Якобы после первой же связи с девственницей, он стал одержимым. Отныне он постоянно желал женщин, непрестанно совокуплялся с ними и при этом с каждым днем все сильнее ненавидел их за то, что они вызывают в нем неуемную похоть и неутолимое вожделение.
— Ну конечно, так все маньяки говорят! — презрительно фыркнула Афродита. — Сам спятил от своего распутства, а обвиняет женщин! Да кому нужен такой потаскун, пусть даже он трижды красавчик с крыльями?
— Ты права, детка. Все произошло имено так, как ты сказала. Бабушка пела, что вскоре невинные девы стали избегать Калону, и тогда он превратился в чудовище. С помощью своей божественной силы он насылал оцепенение на мужчин и осквернял наших девушек силой. И каждое новое преступление лишь разжигало его безумную ненависть к женщинам чероки, и вскоре он стал совсем одержимым.
Однажды я слышала песнь одной старой-старой знахарки, и она пела: женщины чероки стали для Калоны водой и воздухом, пищей и жизнью, но он ненавидел их за то, что не мог без них жить.
Бабушка замолчала, и я без труда представила, как ее лицо исказилось от отвращения. Когда она заговорила снова, голос ее дрожал от гнева и презрения:
— Изнасилованные женщины беременели, но чаще всего рожали мертвых существ, непохожих ни на что живое. Но очень редко отпрыски Калоны выживали. Легенды говорят, будто у них были тела воронов, а ноги и глаза людей.
— Брр! — передернулась Афродита. — Тело ворона, а ноги и глаза человеческие? Запредельная мерзость!
Я содрогнулась всем телом.
— Знаешь, бабушка, в последнее время рядом со мной постоянно каркают вороны. Один даже попытался на меня напасть, но я его отогнала, и он только поцарапал мне руку.
— Что? Когда? — испуганно вскинулась бабушка.
— Я постоянно слышу их по ночам. Еще думала — чего это они подняли такой гвалт, ведь по ночам все птицы спят… А вчера что-то вдруг замахало вокруг меня крыльями, будто мерзкая невидимая птица. Я замахала руками, кое-как отбилась, забежала в школу и вызвала огонь. Понимаешь, от этих невидимых крыльев веяло холодом, как из морозилки.
80 
