очень нудно 
34 
Карташ поначалу сам себя урезонивал: «Это во мне говорит городской, более того – столичный менталитет, взращённый бешеным ритмом городской жизни. А тутошний, глухоманский менталитетушка ходит по одному и тому же кругу, тем и доволен, и не надо ему никакого свежачка в темах, событиях, идеях – старым проживём». Возможно, так Карташ и отмахнулся бы от одолевающих сомнений… но жизнь подбрасывала всё новые фактики.
Например, Алексея очень заинтересовала история, поведанная Ромкой-Гвоздём под большим секретом своему корешу и мигом облетевшая завсегдатаев Салуна. Дескать, он, Гвоздь, наткнулся у Красного ручья на натурального мертвеца. Причём покойник был свежий, пролежал у ручья от силы дня два. И ничего бы в той истории не поражало, эка невидаль, покойник в тайге, – если б не одна деталь. Вернее, отсутствие деталей. Деталей одежды – вместе со всей одеждой. Мертвец, по уверениям Ромки-Гвоздя, был совершенно гол, лишь одни плавки прикрывали наготу, да на ногах имелось некое подобие лаптей. При нём не наблюдалось ни вещмешка, ни ружья. Ни иных вещей. Человек скончался, скорее всего, от потери крови – у него был распорот бок.
Гвоздю не поверили не потому, что история показалась невероятной, а потому, что за ним давно уже закрепилась репутация этакого местного Мюнхгаузена. И чем больше клялся и божился Ромка, тем больше над ним смеялись в Салуне. А когда через неделю у Красного ручья побывал уже другой охотник и не нашёл там ни костей, ни лаптей, то Гвоздю какое-то время просто проходу не давали, изводя подначками – вроде такой: «Эй, Ромка, сегодня на лесопилке встретил голого мужика в лаптях, а он меня спрашивает, где тут мой друг Гвоздь живёт, хочу, мол, с ним на брудершафт дёрнуть…»
Но если на секунду допустить, что Гвоздь не соврал, то сразу же выскакивает множество любопытных вопросов. И первый из них: откуда взялся в тайге голый покойник? Поселковый? Гвоздь его не признал, сказал, что мужик совершенно незнакомый. Турист, сошедший с поезда? Как же его занесло в такую даль, как он умудрился протопать столько вёрст, считай, босиком? Предположим, обобрали уже в тайге лихие людишки. Но тогда это новое слово в лесном грабеже – раздеть в прямом смысле до трусов. И почему никто не хватился туриста? Да и туристы-то в здешних краях феномен редчайший, появляются раз в год… Беглый с их зоны? Последний побег случился задолго до Карташа, кажется, в девяносто седьмом, с тех пор, тьфу-тьфу, всё спокойно. Беглый с другой зоны? До другого мужского лагеря аж целых четыре сотни километров, да к тому же из исправительно-трудовых учреждений Шантлага в указанное время никто не срывался, уж кому как не Карташу об этом знать. Да и какой идиот, скажите, пожалуйста, убежит с зоны голышом?
Да, Карташ всерьёз раздумывал над рассказом местного Мюнхгаузена. Не то чтобы он верил Гвоздю, но у каждого фантазёра есть свой потолок в выдумках. Так вот потолком воображения Гвоздя был какой-нибудь медведь величиной с «КамАЗ». А голый покойник – сюжет далеко не из его репертуара.
Между прочим, если поверить Ромке, то всплывает ещё один безответный вопрос: куда делся труп у Красного ручья? И как тут не вспомнить, что от Красного ручья до Шаманкиной мари всего-то километров тридцать, если напролом…
А ещё есть такой промысловик, добытчик левого золотишка Юрка Бородин, который уверяет, что однажды слышал пальбу, доносившуюся, по его уверениям, с околюченной территории Шаманкиной мари. И стреляли, по его утверждению, не из «калашей» и не из охотничьего оружия, а из импортных карабинов.
И что же в результате?
А в результате получалось, что в Шаманкиной мари находится нечто – это единственный неоспоримый факт. Вокруг предположительно секретного военного объекта, в общем-то, рядового для Сибири, не происходит никаких военных событий, зато вместо этого крутится слишком много сплетён и разговоров. А кроме того, из всех происшествий, так или иначе связанных с Шаманкиной марью, ни одно не имеет отношения к армии.
Что бы это значило, Карташ сказать не мог.
Но докопаться до сути ему загорелось. Для начала требовалось за что-то зацепиться, и потом за ухваченный кончик попробовать размотать клубок – вдруг чего и удастся вытянуть… а то и сплести самому какую-нибудь сеть. Вот так он и надумал провести, что называется, разведку боем. Тогда и обратился к Егору Дорофееву. И вот чем всё закончилось…
Глава восьмая.
Любовь по-пармски
25 июля 200* года, 21.40.
34 
