87 
– Вы хотите сказать, дедушка, что мы, допустим, согрешили, – Маша озорно стрельнула глазками на Карташа, – и теперь бог от нас отвернётся?
– Он совсем отвернётся, когда от грехов душа твоя черна станет. А так лишь не поможет тебе, когда другому бы помог.
– Дедушка, а нечистая сила здесь водится? – Маша отвела взгляд от толстой пыльной книги, которую держала в руках.
– Тьфу на тебя! Нашла о чём думать! Выкини из головы нечисть. И запомни. Нет ей хода туда, где крест, вера и праведная сила…
От долгого говорения дед заметно притомился. А его ещё было о чём порасспрошать. Карташ поднялся, жестом остановил Машу, которая готова была пристать к старичку с новыми вопросами, подошёл к лежанке и присел на край.
– Расскажи, отец, как через болото пройти? Как найти завтра поутру твои ветки? Какие там метки, кстати?
– Вешки, сынок. Найдёте. Чую, угодное дело делаете, вот Господь нас и свёл. Всё расскажу.
Найти просто. Вот послушай…
* * *
…Опять не спалось – да что ты будешь делать! То ли это выброс адреналина такой мощный… то ли мерзавец от археологии подсыпал в жратву какую-то дрянь. Только-только начинало светать, и сквозь щели в ставнях сочился мутный серый свет. Оттого предметы обстановки в комнате казались зыбкими, нереальными: стол с остатками ужина, пни заместо табуретов.
Он опустил ноги на вязаный коврик, встал, зашлёпал босыми ступнями к выходу. В сенях снял с гвоздя бушлат, снял с входной двери тяжёлый брус засова, на крыльце вдохнул всей грудью сырой рассветный воздух. Заря ещё не успела хорошенько заняться над лесом, западный окоем мигал последними гаснущими звёздами. Карташ спустился с крыльца и как был босой, в исподнем и накинутой на плечи куртке, сел на ступеньку, закурил.
Скрипнула дверь в баньке, тёмный силуэт скользнул вдоль стены избы, остановился неподалёку. Негромкой голос:
– Там, за банькой, чья-то могилка. Жены, наверное. Ухоженная… Разрешите присоединиться, товарищ старший лейтенант?
– Садитесь, товарищ контрразведчик.
Гена примостился рядом. Помолчали.
– А вот скажите мне, товарищ контрразведчик, почему меня не грохнули вслед за Дорофеевым?
Силуэт в полумраке пожал плечами.
– Но ведь пытались, да? Думаю, что просто на всякий случай, тем более вы сами в ловушку полезли. Вот если б им зачем-то понадобился ваш труп, вы бы трупом стали, не сомневайтесь. А так… Карта уже у них, вы её не видели – чего беспокоиться?.. Да и опоздали бы вы к головному разбору. Груз вот-вот вывезут, всё равно вы ничего сделать не сможете… Но тебя же не этот вопрос волнует, правда?
– Допустим.
– Слушай, – сказал «аспирант» решительно, без всякого перехода, – я вот что хотел… Понимаешь, мне нужна была Машка в посёлке. Посылать двух чужаков в Парму накануне изъятия – это слишком опасно, могли вспугнуть. Поэтому и поехала она. Топтунова мы убедили, что дочурка обязательно должна провести какое-то время в посёлке. Он сначала был наотрез – мол, на зоне неспокойно, но я обещал, что к зоне она и близко не подойдёт.
– Да уж, не подошла… – грустно усмехнулся Карташ.
– Не в том дело, – отмахнулся Гена. – Не придирайся к словам. Ты ведь думаешь, что мы её под тебя решили подложить – выпытать, что ты знаешь, что нет, так ведь?
– Так, – безразлично согласился Алексей.
– Ну так вот: не так. Можешь мне не верить. Я вообще могу тебе всего этого не рассказывать… Это Топтунов вдруг загорелся выдать её за тебя, такого всего красивого и московского. А нашей конторе на фиг не нужно подсовывать тебе начальникову дочку с целью извлечения информации, у нас другие агенты по этой части есть… А девка на тебя в самом деле запала, как специалист говорю. И без всякого нашего участия. Так что ты, сокол мой…
– Тихо! – Карташ схватил «археолога» за руку.
«Археолог» не подкачал – заткнулся мгновенно, как будто ему с размаху влепили кляп. Бесшумно сунул руку в карман куртки, Карташ услышал, как негромко щёлкнул предохранитель.
– Погоди ты стрелять…
– Бля, это ещё что…
– Ш-ш…
За банькой, на фоне серого предрассветного неба по-над серым клубящимся туманом медленно шла, нет, – плыла над самой землёй неясная фигура в чёрном, беспросветно чёрном плаще с надвинутым на самое лицо капюшоном.
И было столько жути, столько нечеловечности в ней, что Карташ буквально остолбенел. И, похоже, то же почувствовал и гэбист – они сидели неподвижно, не дыша, не моргая, даже не думая, хотя ясно было, что это не морок, не бесплотное привидение, потому как потревоженный туман медленно, будто нехотя завивался в спирали в её кильваторе… Они просто смотрели. А фигура – росту в ней было метра два не меньше, – проскользила к ельнику по левую руку от дома раскольника, на миг замешкалась… На уровне её груди возник вдруг синеватый огонёк, ровный и нереальный, как от лампы дневного света, но отчего-то глядеть на него было вовсе уж невмоготу, фигура склонилась к самой земле, опустила огонёк в туман, подержала малость и снова спрятала в складки одеяния.
87 
