очень нудно 
141 
– Ну и разберись, – подначила я. – Ты ведь у нас аж магистр, при виде тебя нежить сама вверх лапами должна падать!
– Ну и разберусь! – опрометчиво пообещал колдун. – Но неужели больше некому?!
– Ковен далеко, – буркнул гном, – а василиск – вот он! Пообещал, что, если хоть одного голубя увидит или почтовое заклятие почует, вообще всё селение по камешку разнесет! Про гонца уж и речи не шло – какой там гонец, коль дорога одна, а на ней оное паскудство...
– Что ж сразу не разнес? – скептически поинтересовался Верес.
Гном пожал плечами.
– Да кто ж их, змеюк, разберет?! Может, решил через полгодика еще раз забежать подкрепиться. А может, неохота девиц по одной ловить, пущай лучше сами к нему в пасть идут. О, знакомый ножичек! У Карста брала?
– Угу. – Ну что мне стоило прикрыть рукоять даркана полой?!
– И сколько он с тебя слупил? – Гном радостно оживился, словно при виде хорошего знакомого. – Мой семиюродный дядька – он такой, последнюю шкуру с клиента снимет, а своего не упустит!
Я представила свою шкуру на стене у Карста и нервно хихикнула.
– Ножны-то куда дела? – не отставал гном. – Стыдобища – такое оружие абы в чем носить!
– Потеряла. – Надеюсь, Карст не успел черкануть письмецо родне, куда и какие ноги сделал его раритет?!
– Ничего, – утешил меня гном. – Он нам без ножен и достался, их уже мой отец мастерил. Сначала простые, деревянные выточил, да дед забраковал: мол, всё равно у какого-нибудь богатея на стенке висеть будут, надо вид создать. Ну, он тогда и загнул – золотые, с бирюльками. А те где-то так в мастерской и валяются, можно поискать. Для дела они и лучше – легкие, неброские, ворье меньше привлекать будут. А если и вправду нас от василиска избавите, то хоть золотые откуем! Ты глянь, как быстро дошли, я и не заметил! Сейчас пойду старейшину позову.
Словоохотливый проводник, от которого у нас уже головы шли кругом, исчез за высокими воротами. Не эльфийские лозы, но тоже хороши – такая изящная узорная ковка, что впору для красоты, а не защиты ставить. Да так оно, видно, и было – жители, словно пытаясь перещеголять друг друга, украшали чеканкой даже захудалые скотные калиточки, где люди удовольствовались бы крест-накрест сбитыми перекладинами на двух веревочках. Поглядеть на чудо-мастеров не удалось – селение казалось вымершим, только с мерным стрекотом крутились многочисленные флюгерки на крышах, да прямо по улицам расхаживали наглые рыжие козы, звеня бубенчиками на концах рогов. Одна, привстав на задние ноги, попыталась даже пожевать носок Рестова сапога, тот еле отбился.
Хвала богам, старейшина Тарн-э-Лат оказался гномом деловым и обстоятельным, чем-то напоминавшим Карста. Что и неудивительно, ибо тот приходился ему внучатым племянником троюродной сестры. По гномьим меркам – ближайшая родня. Принял он нас безо всяких церемоний и советников, по-домашнему, если так можно назвать одну из комнат небольшого, комнат на двадцать, замка. Низенькие, рассчитанные на гномов скамеечки оказались неожиданно удобными, особенно если по-простому вытянуть ноги, как на правах старого знакомого тут же сделал Мрак. На столе традиционно стояли только блюдца с орехами и вялеными фруктами, а вино принесли уже в яшмовых чашах для особо жаждущих поставив кувшин с родниковой водой.
– Это – моя жена. – Старейшина ткнул влево. – А это (вправо) – наш лучший скульптор. Ну и шут заодно.
Я честно постаралась запомнить. Хотя бы запах, ибо супруга, может, и соответствовала гномьим идеалам красоты, но от человечьих была весьма далека, а скульптор, как гном творческий, отпустил себе гриву, не уступающую Морриэлевой, и обрядился в просторный балахон пестрой расцветки.
– Мне сказали, вы беретесь избавить нас от василиска? – с надеждой осведомился Тарн, едва пригубив чашу.
Отказываться было уже неудобно.
– Ну... можно попробовать, – куда более осторожно пообещал Верес. – Если вы подробно опишете нам проблему..
– Да чего там описывать? Лирк уже небось всё и рассказал, и в лицах показал, только что в логово к гаду на экскурсию не сводил, – иронично фыркнул старейшина. – Сегодня в полночь мы должны отправить к василиску пятьдесят девиц не младше двадцати, но не старше сорока лет. Чего, разумеется, делать совершенно не хотим. Во-первых, жалко. Во-вторых, после появления василиска их количество резко уменьшилось, так сказать, естественным путем. И хотя в нашей общине бытуют весьма строгие нравы, молодые гномихи предпочли стать пищей для слухов, нежели гнусного ящера. Боюсь, теперь мы и двух дюжин не наскребем...
141 
