99 
Дверь отворилась, и на пороге стала уже знакомая Андрею санитарка с рыжими буклями на голове.
– Чего надо? – спросила она неприветливо.
– Слушай, мать, нам бы кореша навестить, – сказал один из пришедших.
– Не положено, – отрезала санитарка.
– Ну ты, блин, даешь… Как это – не положено? Кем не положено?
– У нас такой порядок. И нарушать его нельзя.
– Во базар… Чтоб я сдох. А харчи можно передать?
– Это вам может сказать только дежурный врач.
– Тогда зови. Побазлаем и с врачом. Как он, мужик клевый?
– Сейчас кликну, сами увидите, – уходя, неприветливо ответила санитарка, и дверь закрылась на замок.
– Ну, бля, и мымра… – сказал второй.
Пока первый разговаривал с санитаркой, он рассматривал какие-то плакаты, призванные украсить комнату для посетителей.
– Ага, – подтвердил его приятель. – Ржавчина. Ее бы на цепь…
И они расхохотались.
Только теперь Андрей очнулся от заторможенного состояния и перевел взгляд на новых посетителей. Их голоса показались ему знакомыми.
Какое-то время он присматривался к ним, и вдруг почувствовал, как в жилах забурлила кровь, а до этого вялые мышцы налились силой.
Андрей узнал их. Это были люди Февраля: водитель – по национальности, скорее всего, татарин, и боец из вощанских, которого кликали Шаман. Он был татуирован с ног до головы. Шаман ходил у Февраля в первых помощниках.
Они пока не узнавали Андрея, так как были заняты разговором с санитаркой. Но она ушла, а потому юноша низко склонил голову и подпер ее кулаками. Просто встать и уйти он не мог и не хотел.
Однако ни татарин, ни Шаман не обращали на других посетителей ни малейшего внимания. Они говорили о чем-то своем, отвернувшись от Андрея.
Наконец появился и дежурный врач. Это был все тот же полный молодой человек.
– Нельзя, – сказал он категорически.
Наверное, это была его главная обязанность в реанимационном отделении – отваживать чересчур настойчивых посетителей. Притом ключевое слово "нельзя" вылетало из его уст совершенно автоматически.
– Слышь, братан, – обратился к нему татарин. – А как насчет харчей? Мы тут принесли Коляну пошамать.
Колбаска, апельсины, пирожные… Он сладости обожает.
– Какая колбаска!? Вы что, мужики, до сих пор не врубились? У него челюсть в четырех местах сломана. И половины зубов нету. Ваш Колян будет сидеть на манной каше как минимум месяц.
– Бля-а… – протянул озадаченный Шаман. – Ну, Колян попал…
– Ага, – мрачно подтвердил татарин. – Влип, как муха в свежее дерьмо. И все из-за того фраера…
Шаман злобно покривился; они с пониманием переглянулись.
– Ничего, – сказал Шаман, – у него все еще впереди. Пусть побегает…
– Ко мне вопросов нет? – спросил врач. – Тогда я пошел. Извините – дела…
– Вопросов больше не имеем, а вот разговор есть, – сказал Шаман, понижая голос.
– Я вас слушаю, – вежливо сказал врач.
Похоже, он с первого взгляда определил, что это за "посетители" пожаловали в больницу. А потому вел себя насторожено и сдержано.
– Мы тут посоветовались и решили, что для скорейшего выздоровления Коляна обязательно нужен подогрев, – пробубнил Шаман. – Держи… – Он ткнул в руки врача конверт. – Здесь триста, "зеленью". Будет все в ажуре – получишь еще.
– Спасибо, – оживился врач, суетливо пряча конверт в карман халата. – Не беспокойтесь, уход и лечение обеспечим на высшем уровне.
– Смотри, – с угрозой сказал татарин. – Теперь ты за Коляна в ответе.
– Я понимаю…
Андрей не стал больше слушать разговор бандитов Самурая с врачом. Он решительно встал и вышел на лестницу. Краем глаза юноша увидел, как вытянулась скуластая физиономия татарина, который в это время обернулся. Похоже, бандит его узнал.
Решение вызрело, пока татарин и Шаман разговаривали с дежурным врачом. Ненависть на бандитов, избивших мать, искала выхода.
И теперь Андрей знал, что ему делать дальше…
Больница была четырехэтажной. Реанимационное отделение находилось на втором этаже вместе с хирургией. В комнату для посетителей нужно было подниматься по лестнице запасного выхода, со стороны двора.
Андрей знал, что внизу, на первом этаже, висит на стене пожарный щит. К нему он сразу и направился, едва покинул комнату для посетителей…
Юноша оказался прав – его заметили. Спустя считанные секунды послышались оживленные голоса татарина и Шамана, а затем раздался топот ног; они спускались вниз бегом, перепрыгивая через ступеньки.
99 
