очень нудно 
31 
— Просто как в пещере Бэта.
Лина только тогда осознала, что заговорила вслух, когда Гадес обернулся и вопросительно посмотрел на нее.
— Я просто подумала — нет ли в этой пещере летучих мышей, — довольно глупо пояснила Лина.
— Да, частенько встречаются, — ответил Гадес. Лина посмотрела на плащ бога, вздымавшийся волнами за его спиной.
— Могу поспорить, это здоровенные мыши, — с опаской сказала она.
Гадес фыркнул, совсем как один из его ужасных жеребцов.
— Ты что, боишься летучих мышей, богиня?
— Никогда об этом не задумывалась, — честно ответила Лина, — Вообще-то я не слишком много о них знаю.
— Вполне естественно бояться того, чего не знаешь, — сказал Гадес.
Он все еще говорил отеческим тоном и, как показалось Лине, с легкой снисходительностью. Она вскинула брови, глядя на него. Ну да, если смотреть на все с точки зрения здешних верований, последние события должны были основательно ее потрясти.
— Я не думаю, что это естественно; мне скорее кажется, что это признак незрелости, — сказала она.
Гадес снова фыркнул, и на этот раз Лина рассердилась, тем более что он сказал:
— И это говорит столь юная богиня?
— Зрелость не всегда измеряется годами, — возразила Лина.
Он, конечно, может быть мистером Высоким Темным Бэтменом, но она не позволит обращаться с собой как с юной глупенькой девчонкой.
Но Гадес лишь бросил на нее пристальный взгляд. И снова прикрикнул на коней, заставив их так прибавить ходу, что разговаривать стало невозможно. Лина покрепче ухватилась за поручни, чтобы не потерять маленькую призрачную Эвридику на ошеломляюще крутых поворотах.
Когда Лине стало уже казаться, что ее пальцы превратились в когти из-за того, что приходилось так сильно сжимать поручни, Гадес поднял над головой копье. Из зубцов хлынул ослепительный свет, и в потолке туннеля открылось широкое отверстие. С оглушительным грохотом колесница рванулась вверх, и жеребцы, выбив копытами фонтаны искр, замерли на месте.
Лина огляделась вокруг в безмолвном благоговении. Над ней сияло небо, яркое и радостное. И хотя солнца не было видно, небо переливалось целой палитрой нежных оттенков — от мягкого фиолетового до бирюзовой синевы и сливочного желтого. Лина услышала мелодичное пение птиц, а ветерок, коснувшийся ее лица, принес сладкий и очень знакомый аромат. Лина глубоко вздохнула. Откуда этот изумительный запах? Ее взгляд оторвался наконец от тонкой красоты бессолнечного неба — и она сразу нашла ответ.
Вдоль дороги, протянувшейся перед ними, росли высокие статные деревья, и Лине показалось, что она их узнала — это были кипарисы; под ними красовался сплошной ковер из цветов. Огромные чашечки лунного цвета, целые озера которых Лине приходилось видеть лишь однажды в жизни.
— Да это же нарциссы! — удивленно воскликнула она.
Гадес оглянулся на нее.
— Да, нарцисс — цветок Подземного мира. — Бог сделал глубокий вдох. — Я никогда не устаю наслаждаться их ароматом.
Лина промолчала, но в мыслях подивилась иронии судьбы: ведь Деметра воспользовалась именно цветком Подземного мира, чтобы поменять местами души Лины и Персефоны. Так, значит, богиня урожая просто откликнулась на заклинание? Она просто хотела помочь Лине с пекарней, то есть выступила в роли доброй самаритянки? И у нее не было никаких тайных планов вроде... ну, возможно... вроде замысла отправить Лину в ад вместо Персефоны? Ой ли? Она исподтишка посмотрела на бога, стоявшего в колеснице рядом с ней. Он как будто бы не собирался ее насиловать. Но он не был и таким ледяным, как описывала Деметра. За весьма короткое время он успел показаться и внимательным, и сексуальным, и пугающим, и добрым... И уж точно он не был скучным, бесчувственным, ничем не интересующимся богом. Интересно, что же на самом деле задумала Деметра? Ладно, в конце концов, Лина не была глупой молоденькой девчонкой, которая только что приехала в большой город на грузовике с репой. Она должна выполнить здесь кое-какую работенку. Она ее сделает — и отправится домой.
Гадес дернул поводья, и колесница снова двинулась вперед. На этот раз, как с облегчением поняла Лина, уже не с такой сумасшедшей скоростью. Деревья вдоль дороги были толстыми и выглядели очень старыми. Необычные птицы весело порхали среди ветвей, перекликаясь мелодичными голосами. Корни кипарисов переплетались в сложном узоре среди цветов. Лина слышала живой шепоток ручья, видела прозрачные пруды, отражавшие акварельное небо. Время от времени ей казалось, что она замечает прозрачные тени, мелькавшие тут и там, но когда она пыталась сосредоточиться на ускользающих образах, они исчезали. И ни единой души больше не было на дороге.
31 
