23 
— Значит, все ваши, так сказать, основы только на этом и основаны? — нейтральным тоном спросил Савельев.
— Да, это было толчком. Я не буду цитировать другие источники, перейду к обобщениям, которые в свое время сделал. Подобных источников, — он похлопал ладонью по корешку одной из книг, — мною обнаружено одиннадцать. Возможно, их гораздо больше, но мне оказались доступны только эти… Все они охватывают период с триста восемьдесят девятого по семьсот шестьдесят первый год. И в разном стиле, разными выражениями описывают одну и ту же ситуацию: есть человек, наделенный способностью путешествовать по времени. Побывавший в грядущем — отчего-то все поголовно стремились в грядущее, ни разу речь не заходила о былом — неведомо каким образом и всякий раз приносивший либо загадочные предметы, которые мы сегодня опознаем безошибочно, либо некую информацию, представляющую собой точное описание будущих событий. Как именно это достигалось — неизвестно. Единожды упоминается о «самоцветной табакерке» шевалье де Беннара, единожды — о «стеклянной сфере» некоего Клауса ван Дорена, дважды — о «кругах и знаках на полу». Все остальные случаи подобных деталей лишены. Подробное их описание — собственно, своеобразное вступление к моей работе, — он положил руку на тонкую папку, лежавшую у края стола. — Та ее часть, которую способен прочитать и понять человек, не имеющий соответствующего образования…
— У вас не найдется лишнего экземпляра? — спросил Савельев деловито.
— Да бога ради… Только не показывайте одному известному нам академику, иначе и свою карьеру бесповоротно погубите — он, пожалуй что, может и вашу жизнь сломать… Вот… Ну а потом, когда появились «вспышки» и мне стало известно про Аболина, я и попытался на основе того, что мы знали о «вспышках», сделать кое-какие вычисления и предположения. Ну, дальнейшее вам, наверное, уже известно от Романа? — Хомяков, глядя куда-то сквозь него, протянул с неописуемой тоской: — Господи, мне бы хорошо оборудованную лабораторию… Работа на той стадии, что формул и вычислений теперь уже мало, пора переходить к экспериментам, только в моем нынешнем положении это абсолютно нереально… — он отошел от полок, сел за стол и долго сидел молча. Потом, глядя в сторону, чуть ли не просительным тоном осведомился: — И что же вы обо всем этом думаете?
— Хотите честный ответ? — сказал Савельев. — Я не знаю. Снова ни единого факта. Рукопись может оказаться подделкой, а описанное — невероятным совпадением… Подождите, — он решительно поднял ладонь, видя, как вскинулся Хомяков. — Я не говорю, будто намерен отметать все с порога. Просто служба меня приучила предъявлять прежде всего факт… Я вам могу твердо обещать одно: мы кое-что проверим. Слово офицера. Не могу, как вы понимаете, давать какие бы то ни было объяснения, одно скажу: есть действия, которые я вправе предпринять совершенно самостоятельно, в рамках рутинной работы, для этого не требуется ни разрешение Карелина, ни даже распоряжение моего командира. И я их предприму… потому что, едва речь заходит о Времени, лучше, как говорит один человек, пересуетиться, чем бока отлеживать…
…Неторопливо шагая по тихой улочке, Савельев улыбнулся:
— «Быть может, и сейчас эта парочка мирно живет где-нибудь в провинции»… Однако…
— А почему бы и нет? — серьезно спросил Рокотов.
— Ну, почему бы и нет… Если уж так хочется романтическим натурам…
— Я себя к таковым никогда не относил, — сказал Рокотов.
— Помилуй бог, это камешек вовсе не в ваш огород. Есть в вашем знакомце что-то от записного романтика…
— Значит, на вас все это не произвело никакого впечатления?
— Господи, Роман Степанович… — устало вздохнул Савельев. — Меня уже, как выражается один наш унтер, приморило повторять, что я не могу себе позволить ни «впечатлений», ни «веры». Факты мне нужны, факты. И я уж постараюсь…
— Значит, Федя прав? И есть какая-то возможность наблюдать за иными временами?
— Роман Степанович… — усмехнулся Савельев. — Вы же кадровый офицер, на секретной службе состоите…
— Да нет, я ничего не пытаюсь от вас выведать. Просто… Уж простите на худом слове… В жизни бы не пошел к вам служить…
— Ого! — воскликнул Савельев, с любопытством глядя на спутника. — Почему так?
Искоса глянув на него, Рокотов сказал:
— Это, должно быть, жутко — знать все наперед… Я бы не вынес, право…
23 
