Последние отзывы

  50  

— Я могу поискать все, что имеется по пропавшей девушке, — сказал Лейдиг.

Хафнер сверкнул глазами, но не смог придумать для себя никакого важного вклада в расследование.

— Ладно, Томас, — успокоил его Штерн. — Мы с тобой станем и дальше копаться в будничном дерьме. Все-таки не хочется попадаться на глаза Шильдкнехт, а уж тем более под ее железную руку до тех пор, пока мы не нароем важных фактов. Ведь сейчас мы не можем все скопом переключиться на что-то другое.

Огненный Хафнер разочарованно пробормотал нечто вроде «один за всех и все за одного», но покорно взял в руки папки, которые уже успел сдвинуть на самый край стола.

— Верно. — Тойер покосился на дверь, внезапно испугавшись, что войдет шефиня и устроит ему разнос. — Но пока не суетитесь. В моем распоряжении еще есть пара дней. Кстати, второе направление наших усилий: попробуем доказать, что Адмир вовсе не поджигал пасторский дом. Я наведаюсь как-нибудь и к его отцу…

— Не хочется портить нам суперское настроение, — пробухтел разочарованный Хафнер, — но если мы не сумеем опровергнуть официальную версию, что Нассман убийца, а босниец — поджигатель, то снова окажемся в глубокой заднице, во всяком случае, если Пильц не добавит ничего нового.

Тойер был вынужден согласиться, что все их старания могут рухнуть в один миг. Словом, все было как всегда.

Адрес сохранился у него еще с прошлого раза, однако студенческое общежитие на Хоймаркт, где все еще числилась Бухвальд, казалось полностью опустевшим. Судя по всему, молодежь разбежалась по своим делам. Тойер этому не поверил. Он грозно нажимал на все кнопки разом, поначалу безрезультатно, но потом отворилось окно на втором этаже. Из-под слипшихся ресниц на полицейского смотрел сонный парень.

— Чего вам?

— Я из полиции. Скажите, где мне найти фрау Доротею Бухвальд?

— Не знаю, на занятиях.

— А вы что же? — прорычал Тойер. — Прогуливаете?

— Бросил учебу…

— Паразит!

Не успел комиссар придумать другие оскорбления, как к нему подошла маленькая пухлая женщина:

— Простите, не надо сердиться.

— Конечно, уважаемая, — смиренно произнес могучий сыщик и собрался уходить.

— Я слышала ваш вопрос. Я тоже живу в этом доме.

— Ага, а почему вы не у себя в комнате?

Маленькая дама удивленно вытаращила глаза:

— Я покупала себе продукты на ужин.

Краткого взгляда в ее корзинку было достаточно: кусок черного хлеба, увядший пучок шнитт-лука, запотевший стаканчик диетического сыра. К ним стеклянная бутылка яблочного сока, мутного, словно зимнее гейдельбергское небо.

— Вы тоже с факультета теологии и дружите с фрау Бухвальд?

Девушка кивнула, впечатленная его проницательностью:

— Да вы настоящий детектив!

— Стараюсь, — ответил Тойер, все больше убеждаясь, что ведет себя как идиот. Но его так и тянуло в небеса… Любовь, эпилепсия, в них причина, что ли? Неужели они могут прекратиться, едва начавшись? Осталась ли в этом мире хоть какая-то логика или уже нет?

— Вот только она больше не изучает теологию, во всяком случае, у нас не изучает. Сейчас она перешла в Педагогический.

«Настоящий детектив» кивнул, пораженный известием. Эге, в игру вступило даже старое доброе заведение, бывшая обитель Хорнунг. Ну и расследование получается на этот раз! От террористов к церковникам, а теперь и к педагогам общеобразовательной школы!

— Если она срочно вам нужна, дождитесь ее там, так как потом она поедет прямо домой. У нее семинар по общей педагогике, в старом корпусе… Последнее занятие на неделе…

— А неделя, как известно, заканчивается у студентов в четверг, — проревел Тойер и, даже не поблагодарив информантку, зашагал прочь.

У длинноволосого студиозуса, курившего перед главным подъездом института, полицейский конфисковал список лекций и после беглого просмотра швырнул ему под ноги. В это время проходил только один семинар по педагогике, на верхнем этаже, где все трехзначные номера кабинетов начинались с цифры «3».

Немного времени еще оставалось, и, как всегда, это здание заворожило гаупткомиссара: в нем гармонично соединились неприступная крепость, баварский замок Нойшванштейн и «Летающий класс» Эриха Кестнера.^[10] Вообще-то чудаковатый комиссар любил высокие потолки, запах мастики, исходящий от натертого паркетного пола, вид на башенки и эркеры сквозь частый оконный переплет и вообще всю архитектуру, где невозможно провести грань между неоготикой, почти романтизмом, буржуазным классицизмом и крайним обветшанием. Но тут же он снова разозлился до безумия, когда в институтском вестибюле обнаружил стенд, который от имени группы под названием «Хрипеды» — то есть «христиане в педагогике» — призывал не отбирать чужой хлеб, отказаться от мяса из-за угрозы вырождения и т. д. Рядом висела бездушная фотокопия — приглашение на выставку детских рисунков из Румынии, а над всем этим желтый ксерокопированный призыв: «Помогите! Срочно ищу 3-ZKB,^[11] спортсмен, звонить по телефону… и после „слушаю“ спросить…»

  50