131 
– У тебя оселок есть? – хмуро обратился он к развалившемуся под дубом вору.
– Только для ножа, короткий.
– Давай.
Жар вытащил из сумки молочно-белый осколок камня, бросил Альку. Тот не глядя поймал.
– С кем ты сражаться-то собрался?
– Просто неуютно без оружия. – Саврянин зачиркал оселком вдоль лезвия, быстро и умело. Искры звездной пылью посыпались в траву. – Жалко, что девка свое рубище в кормильне бросила.
– Почему? – удивилась Рыска.
– Пустил бы мечу на обмотку. А так придется… – Альк не успел договорить, как девушка была уже на ногах, с распростертыми руками загораживая навьюченную корову.
– Платье не дам!!!
– А что дашь?
– Ну… носок могу, – решила пожертвовать малым Рыска. Не доверяя саврянину, девушка сама полезла в котомку и вытащила тот, что без пары.
– О Божиня, и тут собачки. Чтоб ноги меньше прели? – Но осмотр носка Алька, в общем, устроил. Длинный, связанный из толстых шерстяных ниток, он вполне мог надеваться вместо валенка, особенно если под лапоть.
– Я вот только одного не понимаю. – Жар сощипнул чахлую ромашку и безжалостно обдирал ей лепестки, на что-то гадая. – Чего бы вам, путникам, не меняться? Полгода один крысой побудет, полгода другой, чтоб никому не обидно было.
Альк угрюмо хмыкнул:
– «Свеча» обычно сходит с ума уже через несколько недель.
– А ты сколько ею пробыл?
– Месяц… может, чуть больше.
– То есть несколько недель всяко прошло? – уточнил Жар.
– Я в порядке, – огрызнулся саврянин. Снова проверил кромку и поморщился, на сей раз удовлетворенно.
– Да-да, мы и не сомневались, – заверил вор, не слишком стараясь казаться убедительным. – Слушай – просто на всякий случай! – а как проявляется это безумие?
– Я в порядке, – упрямо повторил Альк.
– Тогда чего ты такой злющий вечно? – Жар щелкнул в саврянина останками ромашки и легкомысленно добавил: – Ну побыл немножко крысой, всего-то горя…
– Всего-то? – тихим нехорошим голосом переспросил Альк. Оселок выпал, Рыска обмерла, увидев, как резко побелели сжатые на рукояти пальцы. – Всего-то немножко побыл?!
– Ну да, – сдуру подтвердил Жар. – Ты ж сам сказал, что месяц. Я вот как-то в «мышеловке» целых четыре месяца…
– Ты, вор, сравниваешь свою заслуженную отсидку с этим? – Кончик меча уткнулся запоздало вскочившему Жару в горло, тот судорожно сглотнул и попятился, но клинок последовал за ним, покалывая еще отчетливее. – Ты вообще представляешь, что это такое?! Когда из тебя делают полного идиота, а потом превращают в вещь, которую любой может взять за хвост и поволочь куда ему захочется?! – Теперь Альк почти орал. Отступать вору стало некуда – уперся спиной в толстый дубовый ствол, и острие все глубже вдавливалось в ямку между ключицами, вот-вот кожу проколет. – Когда тебе приходится каждый миг бороться за свой рассудок, зная, что помощи ждать неоткуда?!
– Но ведь ты сам собирался кого-то в нее превратить!
Саврянин резко обернулся, но в Рыску, хвала богам, мечом тыкать не стал.
– Я собирался принять участие в честной борьбе. И без возражений смирился бы с ее исходом.
– А может, она была нечестной только с твоей точки зрения?
Альк метнулся взглядом к Жару, но того под клинком уже не было – вор успел отползти на другую сторону ствола, откуда пугливой белочкой поглядывал на саврянина: погонится вокруг дуба или нет?
Саврянин плюнул и опустил меч. Вернулся к костру, подобрал носок и пихнул туда клинок. Острие тут же пробило вязку и вылезло с другой стороны, но примерно половина лезвия оказалась спрятана, можно спокойно засунуть за пояс.
– Поехали, – сказал Альк, и от его ровного голоса Рыску пробрал мороз. – Я хочу поговорить с дедом до темноты.
Спустя четверть лучины они цепочкой ехали по узкой луговой тропе, больше не обменявшись ни словом. Под закатным солнцем волосы и рубашка Алька казались окровавленными. Саврянин, напружинившись, смотрел вперед, и Рыске почему-то вспомнилась крыса в деревянной клетке – с голодным, тяжелым взглядом.
«Даже если выпустить ее на свободу…»
Шпиль постепенно приближался.
* * *
Если бы Рыска с Жаром просто проезжали мимо, то нипочем не догадались бы, что это – скит. Их же обычно в виде пещер или землянок представляют, в безлюдной глуши. А тут – добротный домик в виду города, с резными наличниками и черепичной крышей. Только огорода нет, как и забора, а на единственной вскопанной полоске земли растет несколько кустов роз. Непонятно еще, каких, одни зеленые бутоны. От высокого крыльца ведут две тропки – пошире, к городу, и спуск к реке.
131 
