очень нудно 
59 
Увидев в темноте первую одетую вешку, Рыска жутко перепугалась: показалось, что кто-то поджидает ее впереди, да еще так нагло, в открытую, будто знает, что никуда девушка от него не денется. Рыска долго стояла и дрожала, не рискуя ни идти вперед, ни поворачивать назад. Потом, на ее счастье, на вешку села сова. Повертела башкой, посверкала глазищами, что-то заметила и снялась в бесшумный полет. Только тогда до девушки дошло, «кто» это. Но успокоиться удалось далеко не сразу.
Одно дело – красочно представлять вольную жизнь, сидя на теплом безопасном чердаке, и совсем другое – плестись впотьмах по дороге, когда за спиной укоризненно сопит корова, а плечи оттягивают торбы. Уже через полвешки выяснилось, что нести в одной тяжелую репу, а в другой легкую одежду очень неудобно. Приходилось то и дело останавливаться и менять их местами, держа при этом конец веревки в зубах, чтоб Милка не сбежала. И разложить поровну нельзя – репа грязная, погубит все приданое. Рыска попыталась навьючить торбы на корову, но если просто связать ручки и перебросить через Милкину спину, то проклятая репа перетягивала, а седла, на котором ее можно было бы закрепить, не было.
Добравшись до вешки, девушка свалила торбы на землю и рухнула рядом. И чего ей приспичило убегать именно сегодня?! Собралась бы спокойненько, отдохнула… может, еще и не ушла бы. Рыска потрогала стертую пятку, вздохнула. Не иначе Саший подгадил: дождался, когда Хольга заснет, и давай дороги путать!
Но в глубине души девушка подозревала, что дури ей и своей хватило.
Похоже, придется заночевать в лесу. Только от дороги надо отойти, чтоб костер с нее не заметили… ой! Про огниво-то Рыска забыла! И про нож тоже! Странно, что голова на месте…
Девушке ужасно захотелось повернуть обратно, пока на хуторе никто их не хватился. Если б это можно было сделать одной силой мысли, Рыска уже давно лежала бы на печи. Но снова брести вверх-вниз по холмам… Девушка вздохнула еще раз, вдвое тяжелей, осмотрелась и повела корову туда, где за деревьями померещилась полянка.
Действительно померещилась. Отойти пришлось довольно далеко, прежде чем Рыска наткнулась на дикую яблоню, шатром растопырившую корявые ветки. Под ней углом лежали два бревна, а когда девушка сделала еще шаг, под ногой хрупнули угли. Рыска с надеждой поворошила их лаптем, но кострище давным-давно остыло.
Привязав Милку к яблоне, девушка наломала веток для постели – сначала еловых, они ровнее и не пропускают холод земли, а сверху, вместо простыни, набросала орешника с крупными бархатистыми листьями. За подушку сошел мешок с приданым.
– Спокойной ночи, – улегшись, мрачно пожелала Рыска корове. Та повернула к ней морду и укоризненно потрепыхала ушами. Спокойной, как же! Это ты, короткоухая, не слышишь, как, огрызаясь друг на друга, жадно рвут свежую дохлятину волки; как, выкрикивая небу ругательства, по колено в воде бредет пьяный в ветошь мужчина, не соображая, что речные камыши – это вовсе не забор, и, похоже, эдак дойдет аж до Пограничной плотины; как в кормильню «Три цветка» заходит усталый гонец – всего одна кружка пива, кто узнает? – сбрасывает плащ на руки слуге, а сумку берет с собой, прижимая к груди, словно ребенка; как шепчутся в городской подворотне два голоса, хлопают ладони и звенят монеты… Впрочем, этого уже не слышала и корова.
– Да ты не бойся! – сказала девушка то ли ей, то ли себе. – Если тут опасно станет, я мигом почу-у-увствую…
Рыска зевнула и почти мгновенно уснула.
* * *
Под утро девушке волей-неволей пришлось встать, выломать еще несколько веток и укрыться ими вместо одеяла. Стало немного теплее, но заснуть уже не получилось. Так до рассвета и проворочалась, упрямо не открывая глаз. Спать после такого «отдыха» хотелось еще больше, все тело ныло. И в животе урчало. Видно, вчера так предвкушала праздничный стол, что утром желудок первым делом потребовал обещанного.
Милка, не получив обычного ведра мучной болтушки, тоже грустила, нехотя пощипывая редкую лесную травку. Была б дойная, можно было бы хоть молоком позавтракать. Но у скаковой коровы вымя маленькое, только теленка накормить. А Милка к тому же ни разу не телилась, там и капли не выжмешь.
О, у них же репа есть! Не боги весть что, но голод зажевать сгодится. Рыска потянулась за прислоненным к стволу мешком и ахнула: корова, обнаружив ночью знакомую торбу и учуяв лежащее в ней лакомство, теребила холстину зубами, пока не высыпала всю репу на землю. А там что съела, что растоптала.
59 
