Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
48 
– Ну, как? – спросил он шепотом, косясь на Муху и Пятака, которые из-за чего-то затеяли свару и спорили, воинственно размахивая руками.
– А вот теперь я уверен, – так же тихо ответил Фигарь. – Едва ты вышел, как они бросились за тобой, сломя голову. Дилетанты… – Презрительная ухмылка перекосила его длинное угловатое лицо. – Сейчас они снова здесь. Явились, не запылились.
– Где?
– Сзади, слева от тебя. Один коренастый, в синей куртке. Второй рыжий, повыше. Пиво пьют. Во что ты вляпался, Леха?
– Не твое дело! – огрызнулся Саюшкин.
– Как скажешь, – спокойно согласился бывший мент. – Меньше знаешь – крепче спишь. Я лучше выпью. Этот поганый мир не для меня. Выпью – и отрублюсь. Чтобы его не видеть.
А завтра снова… и снова… и снова… Пока не сдохну. Вы, голодранцы, золотая рота, закройтесь! – прикрикнул он на раздухарившихся Муху и Пятака. – Наливай да пей – вот мой девиз. Как он тебе? – спросил у Лехи.
Но вор не слышал его слов. Он успел рассмотреть своих преследователей, и пребывал в полном ступоре.
В мыслях Саюшкин уже простился с жизнью.
Глава 13
Полковник Леонидов был в отвратительном настроении. Артем это предполагал и не хотел с ним встречаться в такой момент, но иного выхода у майора не было. Он просто обязан доложить шефу о первых результатах расследования убийства мэра.
А о чем говорить? Несколько бумажных листков в папке с заключениями экспертов и показаниями свидетелей (и то не всех). И в них почти нуль необходимой информации – вот все, что майор наковырял к утру следующего дня.
Операция "Перехват", объявленная буквально через полчаса после убийства, тоже практически ничего нового в расследование не привнесла. Правда, была задержана группа наркоторговцев, а также посажены за решетку несколько давно разыскиваемых рецидивистов и один маньяк-насильник, полгода терроризировавший город, но Артему от этого легче не стало.
Не хотелось рассказывать Петру Каллистратовичу и о попытке похищения. Майору нужно было проанализировать случившееся, чтобы не выглядеть в глазах шефа страхополохом.
К тому же нападение возле подъезда было его личным делом – Артем решил неудавшееся похищение не регистрировать.
– Господи – когда!? – страстно возопил полковник, едва взглянув на унылое, хмурое лицо Артема.
– Вы о чем, Петр Каллистратович?
– Когда ты придешь и скажешь, что дело в шляпе!? Как мне осточертели все эти отговорки и ссылки на непреодолимые обстоятельства! Вам все мешает, как тому хреновому танцору калоши! Почему совсем недавно, при том самом режиме, на котором уже отоспались все, кому не лень, у нас показатели раскрываемости по тяжким преступлениям были в три раза выше, чем сейчас!? Почему!? Как так получается, что мы этих сволочей ловим, а их тут же выпускают!? И почему за это клепают не тех, кого нужно, а милицию!?
Артем благоразумно помалкивал. Нужно было время, чтобы Пека выговорился. На него иногда находил такой стих. Впрочем, майор понимал шефа. Действительно, ему здорово доставалось от вышестоящего начальства и средств массовой информации. Правда, на крайние меры в виде отстранения полковника от должности, руководство не шло – Петр Каллистратович, при всех его недостатках, был профессионалом высокого класса. А таких осталось немного.
– Ладно, поплакались – и будя… – Леонидов, до этого метавшийся по кабинету, тяжело опустился в свое кресло. – Каждому нести свой крест. А у нас, Артем Саныч, он нелегкий.
Ох, нелегкий… Садись и докладывай. Только саму суть. У меня от лишней болтовни черепушка раскалывается. У нас тут много краснобаев развелось… мать их! А что делать?
Где лучших сыскать? Пока новая, молодая поросль поднимется, рак свистнет. И до тех пор придется нам с тобой, мил дружочек, свои спины под розги подставлять.
– Картина отвратительная, – сказал Артем, раскладывая свои бумаги. – Свидетели ничего не видели. Удивительно! Не понимаю… Ладно, пусть стреляли из пистолета с глушителем, а значит звуки выстрелов прохожие и впрямь могли не слышать. Но ведь к машине мэра никто не подходил! Никто! Все так утверждают в один голос. А "мерседес" был на виду, и на него не могли не обратить внимание хотя бы художники, которые находились как раз с той стороны, где находился стрелок. От них до светофора пятьдесят метров. Что, у нас в городе объявился человек-невидимка?
– У тебя одни невидимки! – злобно огрызнулся Леонидов; и тут же смягчился: – Извини, это я зря… Настроение ни к черту. Готов сам себя за хвост укусить. Продолжай.
48 
