82 
Одним словом, на лице у него было написано все.
— Привет! — поздоровался он. Должно быть, на лице ее отразилось беспокойство, потому что он поинтересовался:
— Трудный день?
— Да нет, как обычно, — ответила она.
Если не считать дискуссии на первой паре. На которой все былые поклонницы мисс Грабл-Монро во главе с Тиффани Дженнингс дружно объявили, что «Как заарканить миллионера» — пошлая книжонка, рассчитанная на идиоток, что ее популярность ясно доказывает, как низко упал интеллектуальный уровень публики, наконец, что Лорен Грабл-Монро развращает молодежь.
И вообще, не пора ли ввести цензуру?
Дорси не знала, что и думать. С одной стороны, надо радоваться, что ее студентки не поддаются влиянию рекламной шумихи (и двух месяцев не прошло, как они разобрались, что к чему!). С другой стороны, печально видеть, что они поддались влиянию нескольких озлобленных крикунов. Увы, их пламенные речи всерьез задевали Дорси, хотя онa не могла не признать, что девушки во многом повторяют ее собственные слова.
От всех этих противоречий кругом пошла голова. Чертовски неприятно!
Как видно, судьба (и не она одна) повернулась к Лорен Грабл-Монро спиной. Весь день Дорси пыталась дозвониться Аните в Нью-Йорк, но редактора не было на месте. Ничего, она поймает Аниту завтра. Они обсудят ситуацию и придумают, как достойно спровадить Лорен куда подальше. Пусть уедет в кругосветное путешествие, уйдет в монастырь… или заползет обратно под камень, из-под которого выползла.
Ничего иного не остается. Лорен Грабл-Монро свою роль сыграла, и нетерпеливая публика жаждет возвести на пьедестал нового героя. И Лорен — Дорси могла за нее поручиться — будет только счастлива очистить ему место. Чем скорее, тем лучше.
— Так что же, хорошо прошел день? — вернул ее к реальности Адам.
— Да, пожалуй, — ответила она. — Неплохо.
— У меня тоже, — улыбнулся он и, понизив голос, добавил:
— Потому что я весь день думал о тебе.
От этих слов сердце ее вмиг утонуло в чем-то теплом, мягком и пушистом. Какой же он… милый!
Милый? Странно, никогда Дорси не думала так об Адаме Дариене. В первые недели их знакомства он представлялся ей какой-то несокрушимой всепобеждающей силой, прекрасной, но жестокой и безжалостной. Теперь же в нем появилась мягкость, человеческое тепло, которого раньше не было, — и сердце Дорси сладко сжималось при мысли, что этим преображением он обязан ей.
— Какое совпадение! — прошептала она, наклоняясь к нему. — Я тоже весь день думала о тебе.
Лицо ее осветилось улыбкой, как она догадывалась, очень похожей на улыбку Адама: были в ней и желание, и нежность, и привязанность, и, может быть, даже… ну, одним словом, на лице ее было написано все. И, что самое удивительное, на сторонних зрителей Дорси было плевать.
— Я все думал о тех днях, что мы провели вместе, — признался Адам, заговорщически улыбаясь.
— Я тоже.
— Может быть, нам провести вместе и эти выходные?
— Думаешь? Он кивнул:
— Давай встретимся после твоей смены и…
— Дорси!
За спиной у нее выросла Линди Обри. Боже!
Что, если она слышала…
— В мой кабинет. Немедленно. И вы тоже, Адам, — обернулась она к посетителю. — Думаю, вам тоже будет интересно послушать.
«Точно, все слышала!» — в ужасе подумала Дорси.
Адам бросил на Линди удивленный и весьма недовольный взгляд.
— Подождите минутку, Линди. Вам нет нужды…
— Нужда есть, — отрезала она. — Ваше присутствие при разговоре не необходимо, но, думаю, вам стоит услышать то, что я собираюсь сказать.
Она развернулась на каблуках и зашагала к себе, не оборачиваясь, совершенно уверенная, что Адам и Дорси покорно последуют за ней. И, как всегда, не ошиблась.
— Уже боюсь, — пробормотала Дорси. — Должно быть, она все слышала, и теперь меня уволят.
— Не понимаю, как она могла услышать, — возразил Адам. — Ее же здесь не было! Она выпрыгнула словно из ниоткуда. Должно быть, шныряла вокруг и что-то разнюхивала…
— Значит, подслушивала, — заключила Дорси.
— Мак, — мягко заговорил Адам, — если она… Словом, мне жаль, что так вышло. Это моя вина, и, разумеется, я помогу тебе всем, чем смогу.
Он накрыл ее руку своею. Дорси хотела отдернуть руку, но вспомнила, что это уже незачем. Их накрыли. Сейчас Линди попросит ее собрать вещи — и все будет кончено.
Что ж, оно и к лучшему. Не только потому, что материалы для диссертации собраны — нет, потому, что Дорси устала притворяться. Устала от лжи и обмана. Устала быть барменшей Мак и скандальной писательницей Лорен Грабл-Монро. Сегодня вечером, покинув «Дрейк», она расскажет Адаму правду. Всю правду. И о книге, и о диссертации.
82 
