131 
— Я позову его, если нужно. Что стряслось?
— Я не хочу говорить здесь. — Фелиция огляделась. — Есть здесь какое-нибудь укромное место?
— В Кэррисфорде полно народу. Впрочем, в часовне наверняка сейчас никого нет
Фелиция кивнула, и Клэр пошла вперед, показывая дорогу.
В маленькой часовне было прохладно, пусто и темно.
— Ну, в чем дело? — спросила Клэр.
— По-твоему, я придумала повод, чтобы приехать сюда? Ты всегда думаешь обо мне плохо.
— Прошу тебя, Фелиция. Что случилось?
— Ничего, — отозвалась тетка. — Просто я решила спасти тебе жизнь.
Клэр усадила тетку на каменную скамью и сама села напротив.
— Ты слышала, что на меня напали по пути сюда?
— Конечно. Лорд Ренальд отослал часть своих людей назад. Поэтому я и приехала.
— Ты знаешь, кто за всем этим стоит?
— Шериф Эйдо, — спокойно отозвалась Фелиция.
— Эйдо?! С чего ты взяла? Фелиция, прости меня, но согласись, что такое заявление более чем неожиданно. Расскажи мне все. Ты никогда не имела склонности к фантазиям.
— Хорошо, — нахмурившись, согласилась Фелиция. — Вскоре после того как вы уехали, появился Эйдо и сказал, что хочет еще выяснить кое-что о смерти Ульриха. Я ему сразу не поверила. Он с самого начала не очень-то старался найти убийцу. И знаешь почему? Это он убил Ульриха.
— Эйдо! — удивленно воскликнула Клэр.
— Чтобы скрыть факт своего участия в мятеже.
— Фелиция, подожди, давай начнем сначала. — Клэр на мгновение прикрыла глаза, стараясь осмыслить слова тетки.
— Нет. — Фелиция отрицательно покачала головой и помрачнела. — Я буду рассказывать так, как хочу. Так вот… Эйдо покрутился по замку, но так ни с кем особенно не говорил. Я приглядывала за ним постоянно. Он пару раз пытался проникнуть в твою комнату.
— Зачем?
— Ей-богу, Клэр! После брачной ночи у тебя совсем никаких мозгов не осталось! Ему нужен был дневник Кларенса.
— Эйдо! — Клэр все вспомнила. — Ну конечно! Это он говорил, что не стоит оставлять дневник у окна. Он знал об этом, потому что видел его там. Он сам и выкрал его, думая, что это отцовские записи. А потом вернул, когда понял, что ошибся.
— Именно. Он едва не обнаружил себя, вернув дневник. Наверное, ты ему очень нравишься.
— Просто он уважительно относится к книгам, — пожала плечами Клэр. — Если бы я ему нравилась, он не стал бы нападать на меня, чтобы завладеть дневником отца. Зачем же ему понадобилось убивать меня?
— Я думаю, что от страха. Нетрудно представить, о чем там говорится: о том, что Эйдо, как и Кларенс, поддерживал графа Роберта.
— Отец упоминает Эйдо только один раз. Вряд ли король может обвинить его на этом основании. Но даже если так…
— Эйдо хотел быть в полной безопасности.
— И все же я не могу поверить, что Эйдо в состоянии желать моей смерти только потому, что я прочла дневник. В конце концов большинство мятежников благополучно вернулись домой.
— А Кларенс погиб.
— Только потому, что сам настоял на поединке. Эйдо это никак не касается. И потом, его участие в мятеже не было таким уж активным. Он гораздо больше говорил, чем делал.
— Да, но не забывай, что Эйдо убил Ульриха, — заметила Фелиция. — А король жестоко карает преступников. Стоило только доказать его вину, и он потерял бы свой пост шерифа, а то и голову на плахе.
— Но почему он убил Ульриха?
— Потому что хотел остаться шерифом. Король не оставил бы на таком посту участника мятежа. А Эйдо очень гордится своей должностью. Да еще и надеется передать ее по наследству. Он не мог так рисковать и выбрал самый простой способ защитить себя. Ульрих оказался один в саду. Чего проще!
— Когда Ульрих вернулся в Саммербурн, Эйдо запаниковал. Но ведь он не принимал активного участия в мятеже.
— Я думаю, дело было так. Кларенса сопровождал только Ульрих. Они должны были присоединиться к войску графа Роберта, как и Эйдо. Шериф хотел сохранить в тайне эту встречу.
— Господи, а ведь оруженосец Эйдо тоже погиб при невыясненных обстоятельствах! — Это совпадение поразило Клэр. — Шериф много говорил о необходимости мятежа, но не ожидал, что отец всерьез воспримет эту идею. Никто этого не ожидал. Когда же отец предложил выступить на стороне графа Роберта, Эйдо испугался, но не хотел, чтобы его считали трусом. Поэтому не отказался сразу, а изменил свое мнение в последний, решающий момент.
— Не исключено, что он пытался отговорить Кларенса, — сказала Фелиция. — Разговоры — его главное оружие.
131 
