Глава 6

Вода в реке Пяти Львов никогда не была теплой, но сейчас она казалась чуточку менее холодной в пряном вечернем воздухе на закате мглистого дня, когда женщины спускались на свой традиционный кусочек берега, чтобы искупаться. Стиснув зубы от холода, Джейн вместе с другими постепенно входила в воду, причем с нарастанием глубины она все выше поднимала платье. Когда вода дошла ей до бедер, Джейн начала мыться. В результате долгих упражнений она приноровилась поддерживать гигиену тела без раздевания.

Закончив мытье, она вышла из воды и, трясясь от холода, подошла к Захаре, которая, расплескивая вокруг себя воду, мыла голову. Одновременно она что-то темпераментно обсуждала другими женщинами. Захара еще раз сунула голову в воду, после чего пошарила рукой то место на песке, где должно было находиться ее полотенце. Но его там не оказалось.

– Где мое полотенце? – пронзительно вскрикнула она. – Я положила его в эту ямку. Кто его украл?

Джейн подняла с земли полотенце, которое лежало у Захары за спиной, и сказала:

– Вот оно. Ты положила его не в ту ямку.

– То же самое сказала жена муллы! – вскрикнула Захара под хохот стоявших рядом женщин.

Между тем женщины деревни признали Джейн как свою. После рождения Шанталь исчезли последние признаки настороженности и недоверия к ней. Разговор на берегу получился исключительно искренним, наверное, потому, что дети остались под присмотром старших сестер и бабушек, но, скорее всего, благодаря самой Захаре. Надо всем происходящим довлели ее громкий голос, сверкающие глаза и гортанный звонкий смех. Она, без сомнения, полностью раскрывала здесь свою душу, будучи вынужденной подавлять свою настоящую натуру в остальное время дня. Она обладала простонародным чувством юмора, которое Джейн еще ни разу не встречала у мужчин и женщин в Афганистане, причем грубоватые замечания и двусмысленные шутки Захары нередко предшествовали переходу к серьезным разговорам. Таким образом, вечерние купания Джейн часто превращала в импровизированные лекции по гигиене. Наибольший интерес вызывал вопрос о контроле над рождаемостью, хотя женщин из деревни Бэнда волновало не столько предотвращение беременности, сколько ее сохранение. Тем не менее, они с некоторым интересом воспринимали идею Джейн о том, что если ребенка рожать раз в два года, а не каждые двенадцать или пятнадцать месяцев, то его легче прокормить и выходить. Накануне они беседовали о менструальном цикле, выяснилось, что по мнению афганских женщин, наиболее благоприятное время для беременности – непосредственно до и сразу после месячных. Джейн заметила, что самым подходящим для этого является время с двенадцатого дня по шестнадцатый. Казалось, что женщины согласились с этим, но у Джейн в глубине души было подозрение, что они так среагировали просто из уважения к ней.

Сегодня воздух был наполнен радостным возбуждением. Ожидалось прибытие колонны из Пакистана. Мужчины привезут маленькие драгоценные подарки: косынку, несколько апельсинов и пластмассовые браслеты, но самое главное – столь необходимое огнестрельное оружие, боеприпасы и взрывчатку.

Колонну возглавлял Ахмед Гул, муж Захары и один из сыновей повитухи Рабии. Захара не скрывала своего волнения от предстоящей встречи с мужем. Когда они были вместе, то ничем не отличались от других супружеских пар, она молчаливая и услужливая, он – временами властный. Но по тому, как они смотрели друг на друга, Джейн решила, что они влюблены. Из рассказа Захары стало ясно, что их любовь была ярко выраженной телесной. Сегодня откровенная страсть переполняла ее. Она вытирала свои волосы энергичными резкими движениями рук. Джейн позавидовала Захаре, когда-то и ее переполняли те же чувства. Они, без сомнения, подружились, ибо ощутили друг в друге родство душ.

  40