очень нудно 
108 
– Хэй, – заинтересовался ЭрТар, любуясь страдальческими гримасами белобрысого, – а воскрешать ты умеешь? Как Архайн тебя?
Руки жреца дрогнули, и обережник, не сдержавшись, тихонько заскулил.
– Извини. – Сосредоточиться заново стоило Бренту немалых усилий. – Нет. Этого никто не умеет.
– А как же…
– Все. – Жрец напутственно шлепнул Джая по макушке. Тот с бурчанием втянул голову в плечи и подозрительно ее потрогал. Шишка была на месте, рана превратилась в зудящий рубчик. – С йеровым «воскрешением» жить тебе вряд ли захочется.
– Почему?
Брент решил, что проще будет показать. На сей раз жрец копался в семенах недолго, а проклюнувшийся росток был бирюзового цвета. Вверх он не потянулся, сразу начал сплетать причудливый, одетый синей листвой кокон размером с пол-ладони. Когда его оболочка разгладилась и затвердела, Брент осторожно надорвал ее посередине.
– Иггр тебя раздери, что это?! – Джай шарахнулся назад, как увидевшая мышь девица. Он и так терпеть не мог змей, а у выползшей из камалейной шелухи гадины вдобавок были лапки! Небось чтобы догонять удобнее было!
– Ящерица. – Жрец протянул тварюшке палец, и та с достоинством на него взобралась. Длинный хвост изящно свесился вниз, перед остренькой мордочкой часто мелькал раздвоенный язычок. – Не бойся, она совершенно безобидная. Лет сто назад их было видимо-невидимо, да и в мое время еще иногда встречались. А вы ее впервые видите?
Обережник изумленно кивнул.
– Мне пару раз попадались похожие рисунки на скалах, – припомнил ЭрТар. – Но я думал, что это ребенок пытался изобразить ящерка.
– Ящерицы любили греться на камнях, – задумчиво сообщил жрец. – Увековечить их там было вполне логично.
Джай, набравшись смелости, потрогал узорную спинку твари, одновременно гладкую и шершавую.
– Ты ее создал?!
– Только тело. – Брент медленно повернул кисть, любуясь переползающей на ладонь ящеркой. – Душа пришла сама.
– От Темного удрала, или Светлый отпустил? – не понял обережник.
– Просто пришла. В Летописи Предвечной нет ни слова о божественных чертогах и темницах. Возможно, где-то рядом засох цветок или съеденная нами щука решила пожить на суше. – Брент опустил руку к земле, и ящерица кинулась наутек, забавно извиваясь всем телом. – Я не знаю, чья именно душа заполнила эту оболочку. Я даже не могу предсказать, что у меня получится, если я воззову еще раз, – птица, рыба, зверь? Бабочка или росток дуба? Привратница сама решает, кому дать шанс на возвращение. Потому-то целенаправленное воскрешение и невозможно.
– А как же это удается Архайну? – ЭрТар с надеждой пошевелил травяной пук, в котором скрылась тварюшка, но та как сквозь землю провалилась.
– Он убил меня. – Брент подбросил семена на ладони, и горец, наконец, увидел, куда жрец их прячет: камалейки просто всосались в кожу, растворились под ней. – И привязал отлетающую душу к кристаллу, поделке дхэров. Когда я умираю, то снова возвращаюсь в него, и только от йеровой прихоти зависит, оставить меня в небытии на год или тут же возродить снова.
– И ты ничего не можешь сделать?
– Нет. Я принадлежу Архайну больше, чем раб. Того хотя бы смерть освобождает. – Мужчина сосредоточенно, словно надеясь отвлечься от воспоминаний, сгреб тлеющие угли в кучку и опрокинул над ней флягу.
Слушателям его откровение тоже не доставило удовольствия.
– И что, все жрецы вот так, с семенами, умеют? – дрогнувшим голосом уточнил Джай.
– Все, отмеченные Привратницей. И она сама.
– И Приближенные, да?
– Частично. Йеры не ладят с «тварями», и истинное перерождение камалейника им недоступно. Они могут создавать лишь подобия тел, которые существуют несколько дней, от силы полтора семерика, а затем рассыпаются прахом.
Когда парни осознали, что он имеет в виду, им стало совсем нехорошо.
– Но сейчас… ты в порядке, э? – осторожно поинтересовался горец.
Брент неопределенно пожал плечами:
– Трудно сказать. Я помню все, что происходило со мной до первой смерти – и между последующими, чувствую голод, боль и усталость. Вроде бы ничем не отличаюсь от обыкновенного человека.
– И сколько тебе… еще…
– Дня три. Поэтому не стоит тратить время на пустую болтовню.
Жрец встал, и кабан послушно похлюпал к нему по мелководью. Зловредная скотина успела вываляться в тине по самые уши, но ЭрТар этого даже не заметил.
Точнее, не сразу заметил. А уж тогда его заковыристые ругательства изрядно разрядили обстановку.
108 
