16 
Это, конечно, была неприкрытая клиника. Естественно, все настоящие члены дома Романовых, живущие за границей, полностью игнорировали существование «регента Брумеля».
«Государь» Владимир Кириллович оперативно прислал в Россию для опубликования «во всех газетах» грозный меморандум, где предавал Брумеля анафеме и напоминал, что единственный законный претендент на русский трон – никакой не Брумель, а он, Владимир Кириллович. Два клоуна-самозванца, увлеченно боровшихся за трон России – это, конечно, было зрелище…
Одним словом, суррогатные «великие князья», потомки государственного изменника, должны проходить исключительно под рубрикой исторических курьезов. И место им на конюшне, а не в Кремле…
Вернемся в Россию, где пока что не произошло революции. Нужно еще непременно добавить, что в государственных делах и в политике неразберихи прибавляло параллельное существование двух императорских дворов, «молодого» и «старого». Естественно, под «молодым» подразумевается двор царствующего Николая – а «старый» представляла его мать, вдовствующая императрица Мария Федоровна, женщина совсем нестарая, энергичная, волевая и, между прочим, очень умная. Видя весь этот развал и бардак, она самым активнейшим образом пыталась влиять на сына. Иногда это удавалось, иногда нет. Алиса ее ненавидела люто, завистью ущербного к более умному и толковому. И кипели ожесточенные, невидимые миру баталии. Оба двора перетягивали на свою сторону великих князей, министров, сановников, генералов, руководителей спецслужб, сливали компромат, крутили запутанные многоходовые интриги…
Многие историки серьезно относятся к свидетельствам о том, что Мария Федоровна с самого начала не хотела видеть на престоле Николая, что ей более подходящей кандидатурой представлялся младший сын Георгий. Современники упорно твердили, что в свое время в Крыму, когда там пребывало на отдыхе все августейшее семейство, был даже составлен заговор в пользу Георгия, что в этом заговоре участвовали некоторые гвардейские полки – вдову Александра III в гвардии уважали… Но Георгий в двадцать восемь лет умер от туберкулеза (1899 г.), занесенного в семейство Романовых после одного из браков, и эти планы так никогда и не претворились в жизнь…
Словом, вдобавок ко всем другим бедам, у корабля по имени Россия было еще и два капитанских мостика, с двумя штурвалами – вещь для мореплавания самая вредная…
2. Свобода, равенство, братство и доктор Гильотен
До сих пор порой приходится слышать, что Октябрьская революция и гражданская война не имели аналогов в мировой истории. Это еще один миф, который следует развеять. Все обстояло как раз наоборот. Изучая историю Великой французской революции (так ее до сих пор именуют сами французы), убеждаешься, что в России не придумали ничего нового. Решительно ничего. У нас повторилось все из того, что случилось во Франции – правда, сплошь и рядом в весьма смягченном виде…
Как и Николай впоследствии, последний французский король Людовик XVI в личной жизни был милейший и добрейший человек – ни в коей мере не жесток, не тиран, знал иностранные языки, интересовался науками и даже, кажется, не изменял жене, что во Франции само по себе уже подвиг и нешуточная добродетель. Одним словом, человек был преотличный – а вот король прямо-таки никудышный. Слова Драгомира полностью относятся к нему. Будь он мэром какого-нибудь крохотного городка, прожил бы жизнь достойно и мирно, окруженный всеобщим уважением. Но его угораздило быть королем, а к этой должности он был неспособен…
Казна была практически пуста, а проводить реформы не получалось никак – при малейшем покушении на вековые устои к королю подступала тупая аристократическая банда во главе с его родными братьями – и король-тряпка очень быстро возвращал все в прежнее положение…
Очень часто вину за всеобщее растление умов во Франции возлагают на «энциклопедистов» – группу философов, естествоиспытателей, писателей, выпускавших так называемую «Энциклопедию», или «толковый словарь наук, искусств и ремесел».
Доля истины в этом есть, «просветители», как они себя именовали, и в самом деле были компанией довольно гнусной. Борясь с «пережитками феодализма» и «гнетом церкви», они так увлеклись, что долго и старательно поливали грязью уже не «пережитки», а вещи необходимые: патриотизм, честь, верность, семейные узы, веру в Бога вообще. В рамках этой борьбы с «отжившим» Вольтер, к примеру, накропал грязную пьеску, где приписывал Жанне д’Арк скотоложество – и без тени смущения объяснял потом, что сам он, разумеется, в это нисколечко не верит, но Жанна, понимаете ли, это тот образ, который «феодалы» и «церковники» используют для оболванивания народных масс. А потому ради просветительства и борьбы с пережитками необходимо разрушить веру в идеалы, чтобы выбить почву из-под ног реакционеров и консерваторов… Вам это ничего не напоминает?
16 
