очень нудно 
102 
И тут в зал вошел высокий мужчина в черном шелковом одеянии, на котором, как всполохи в ночи, поблескивала золотая вышивка. Маркиз! А рядом с ним — Бренд.
Она радостно улыбнулась от облегчения. Ей нравилась его простота. На нем был хороший костюм — богатый, но не вычурный. Бренд носил его небрежно, не рисуясь. Не успев войти, он уже кому-то улыбнулся и присоединился к группе беседующих мужчин.
Розамунда опять взглянула на маркиза. Он разговаривал с Дианой, и отсюда, с божественного возвышения, они смотрелись поразительно гармоничной парой. Он — в черном с россыпью золотого и красного, она — в ярко-красном с золотыми и черными оборками. По тому как Диана гордо вздернула подбородок и выставила перед собой черно-золотой веер, Розамунда поняла, что ее кузина и маркиз Ротгар скрестили шпаги — правда, в очаровательной светской манере.
Ох, Диана! Не надо дразнить маркиза! Тут сердце Розамунды екнуло от подозрения. А может, Диана только защищается от разгневанного врага? Все-таки вдовий дом был прямой ниточкой к Аррадейлу, но никак не к Розамунде. Ладно, все равно Маллорены не сумеют ничего доказать и не станут мстить графине Аррадейл.
Она вновь перевела взгляд на Бренда и стала следить за ним глазами, пока он ходил по залу. Было видно, что он уже успел понравиться местному обществу и с ним охотно общаются. А как же иначе? Он такой обаятельный и ко всему проявляет интерес. Кажется, ему даже удалось разговорить хорошенькую, но застенчивую мисс Мифлин.
Оркестр грянул менуэт, и толпа заволновалась, отступила к стенам, оставив середину для танцев. Диана, как самая высокопоставленная дама, должна была открыть бал, выбрав себе кавалера. Как и следовало ожидать, она остановилась на маркизе, который имел преимущество хотя бы из-за своего титула.
Разумеется, оба они танцевали безупречно, обученные этому искусству с детства, но Розамунде, которая наблюдала за ними сверху, казалось, что это не танец, а скорее дуэль. Скрещенные взгляды, выверенные шаги и сомкнутые руки таили в себе опасность. Девушка облегченно вздохнула, когда в круг шагнули леди Фенкотт со своим кавалером, а за ней и другие дамы согласно титулам.
Однако при виде Бренда в паре с мисс Мифлин Розамунда разволновалась. Впрочем, быстро успокоилась: не мог же он прийти на бал и ни с кем не танцевать!
В душе у нее все переворачивалось. Она не хотела, чтобы Бренд танцевал с молодыми женщинами. Между тем робкая Силия Мифлин улыбалась и даже разговаривала со своим кавалером, несмотря на то что при встрече с незнакомыми людьми на нее обычно нападал столбняк. Розамунда не могла взирать на это равнодушно. Но почему? Она уже вернулась к мужу и строила жизнь, в которой для Бренда не было места, и при этом ее ранила всего лишь его улыбка, предназначенная другой.
Хватит! Сосредоточив на нем взгляд, она мысленно пожелала ему счастья. Более того, она надеялась, что он скоро найдет себе достойную спутницу жизни и женится. Возможно, даже на Силии Мифлин. Почему бы и нет? Она милая девушка — порядочная, добрая и неглупая. Просто робкая, а если кто и способен превратить стыдливый бутон в пышный цветок, так это Бренд Маллорен.
Мысли ее невольно вернулись к чудесным мгновениям их близости. Она тоже была стыдливой и робкой, но раскрылась с его помощью. Силия получит больше: она станет смеяться вместе с ним днем и расцветать в тайные часы ночи.
Розамунда отпрянула от щелочки в стене, и волшебный мир стал всего лишь бликами света в затхлой шторе. Так тому и быть! Самое лучшее, что она может сделать для Бренда Маллорена, — это отпустить его на свободу.
* * *
Примерно через час Бренд собирался покинуть зал и с нетерпением ждал этого момента, но, впрочем, не отлынивал от своих обязанностей. Присутствие маркиза возводило вечеринку в ранг события, которое случается только раз в жизни. А Бренд, как брат маркиза, тоже был фигурой значительной: танцы с ним станут позже ценнейшими воспоминаниями. Поэтому Бренд добросовестно танцевал со всеми дамами, каждый раз приглашая другую и по возможности выбирая робких и застенчивых.
Бей тоже старательно исполнял свой долг, уделяя внимание всем женщинам согласно титулам и очаровывая их в своей обычной, немного опасной манере. Сколько йоркширок будут с трепетным волнением вспоминать, как он целовал им ручки, распаляя в сердцах добропорядочных жен грешный огонь желания!
Бренд сдержал усмешку. Это был всего лишь спектакль, но Бей так часто исполнял его на протяжении многих лет, что вжился в образ, отработал свою роль до мелочей. Брат наверняка знал, какое впечатление он производит на публику, но избегал крайностей. Он был, безусловно, опасен, но не желал людям зла.
102 
