очень нудно 
48 
Мягкая, упругая, как персик. У него уже текли слюнки. Она доверчиво положила голову ему на плечо, и он услышал, как выравнивается ее дыхание. Какое счастье, ему удалось ее успокоить! Пусть на время, но избавить от тревог.
Ему хотелось сказать много разных, удивительных вещей. Хотелось вновь попросить ее снять маску и довериться ему — не только ради самого доверия. Он изнывал от желания поцеловать ее, слиться с ней в глубоко искреннем порыве.
Никогда еще он не думал о поцелуях так.
Ему вдруг захотелось припасть к нарисованным губам маски в слабой надежде, что это заменит ему настоящий поцелуй.
А еще ему хотелось спросить, зачем она скрывает свое лицо. И почему так отчаянно бросилась в объятия своей спутницы в саду. И откуда это неприкрытое, бесхитростное желание прелюбодействовать. Если б знать, каковы ее беды и заботы! Возможно, он сумел бы ей помочь. Конечно, он не Господь Бог, но все-таки лорд, а это уже кое-что.
Обычно Бренд не придавал значения своему титулу и богатству, но сейчас с удовольствием сложил бы все это к ногам своей прекрасной дамы.
Он готов пожертвовать собой, лишь бы только она была счастлива. Но ему хотелось большего: молить ее бросить все — мужа, дом, родных — и уехать с ним, чтобы жить во грехе и позоре.
Бренд затаил дыхание, чтобы сдержать свои безумные порывы. Следовало защитить ее от себя самого.
Он и не подозревал в себе такого глупого романтизма. Если она согласится, то подпишет смертный приговор своей беспечной жизни. А он сам? Ведь у него есть работа, которая дает ему удовлетворение и оставляет достаточно свободного времени для общения с друзьями. У него есть любящая семья. Зачем ему скандал?
К тому же вполне вероятно, что скандалом дело не ограничится.
Если ее муж не слишком стар, он найдет любовника своей жены и вызовет его на дуэль. Конечно, Бренду ничего не стоит убить этого человека, но он его не убьет: честь не позволит загубить невинного.
Так что же, умереть за любовь?
В самом лучшем случае он предстанет перед судом по обвинению в прелюбодеянии с чужой женой. В результате их обоих выставят на всеобщее посмешище, а ему еще придется заплатить штраф. Бренд чуть не завыл, представив, как отреагирует Бей на его похождения.
Бульварные газеты поднимут шумиху вокруг его имени. В витринах книжных магазинов будут выставлены непристойные иллюстрации — он в постели со своей любовницей, йоркширской распутницей. Огромные груди, толстые голые ляжки…
Не будь он богат и знатен, он, пожалуй, мог бы бежать со своей незнакомкой и начать новую жизнь, это почти никого не взволновало бы. Но семья Маллоренов всегда пользовалась повышенным интересом. Есть масса желающих бросить камень в огород маркиза Ротгара, крупного землевладельца и поверенного короля.
У них с незнакомкой нет будущего.
Бренд уткнулся носом в ее шелковистые волосы, охваченный болью скорой разлуки, слезы навернулись ему на глаза.
Между тем Розамунда прильнула к нему, отчаянно борясь с рыданиями. Хорошо, что на ней маска, ибо несколько слезинок уже вытекло из глаз. Грудь распирало от невыплаканного горя.
Она старалась гнать прочь любые мысли, поскольку все они причиняли страдание. И все же в голове ее набатом звучало одно и то же: если бы можно было каждый день наслаждаться его объятиями! Разве это преступление? Каждый человек рождается свободным и имеет право на нежные объятия…
Неожиданно она встрепенулась.
Ей хочется нежных объятий? Она получит их у Дигби. Ее цель — помочь своему доброму мужу, а не изменять ему. Неуклюже высвободившись из рук Бренда, девушка встала с его колен. Хорошо, что он поддержал ее: она чуть не упала от слабости.
— Мне надо идти, — пролепетала Розамунда, сознавая всю странность своего поведения, и взглянула на него в упор. Пусть он увидит, что она плачет.
— Вы вернетесь? — Глаза его почему-то были влажными.
Что бы это значило?
Она должна сказать «нет».
Попрощаться и уйти навсегда.
Немедленно!
— Позже, — сказала она и нервно сглотнула, — может быть, ночью…
Бренд сложил руки перед собой и почтительно поклонился:
— Как скажете, моя госпожа. В любое время я к вашим услугам и выполню все ваши желания. — На сей раз он говорил совершенно серьезно. Правда, затем улыбнулся и добавил:
— Но не забудьте: на рассвете все кончится. Это нам наказание за наши грехи.
* * *
Розамунда вышла из спальни, гордо вскинув голову, и уже в коридоре едва не расплакалась. Нет, этому не бывать! Она громко хлопнула дверью и сорвала противную маску, а потом энергично растерла лицо.
48 
