очень нудно 
32 
– По-моему, пан Михал, у нас проблема. Небольшая, правда, легко решаемая…
– Вы о ком, господин граф, ваше сиятельство? – повернулся к нему Сатаров. – Об этом субъекте с рожей альфонса или о девочке? Что до первого, то не вижу я тут особых проблем – опомнится и сообразит, что лучше быть полностью вляпавшимся в грязные дела, чем дохлым... А касаемо девочки... Уж не намекаете ли вы, что нам следует и молодую безутешную вдову отправить следом за не в меру любопытным муженьком?
– Можно подумать, у нас есть какой-то выбор! – сердито воскликнул Пулавский.
– Да разумеется, есть, – сказал Сатаров чуточку покровительственно. – Выбора не бывает, когда оказываешься в жутком тупике, а я пока ничего похожего не вижу...
Марина покосилась через плечо – «Пират» шел совсем близко, едва ли не утыкаясь носом им в корму, за высоким стеклом рубки виднелись трое, один за штурвалом и двое стоящих рядом, они не могли не видеть происшедшего в салоне, но держались совершенно безмятежно, не шелохнулись даже. Значит, сообщники...
– Видите ли, граф... – продолжал Сатаров, – вы у нас человек титулованный, аристократический... а я, уж простите, плебей и этого нисколько не стыжусь. И мотивы у меня плебейские. Но, в конце концов, могу я себе позволить маленькие прихоти?
– Куда вы клоните?
– Да никакого ребуса, – сказал Сатаров с обаятельной улыбкой, – просто хочу, пока суд да дело, отодрать эту ляльку вдумчиво и качественно. – Он улыбнулся Марине совершенно дружелюбно. – По совести признаться, я ее уже валял недавно, но это, так уж сложилось, было исключительно в интересах дела. Мне бы хотелось повторить уже исключительно удовольствия ради. Вы можете присоединиться, граф. Мне для компаньона таких пустяков не жалко.
– Ну, в принципе, в принципе... – сказал граф, разглядывая Марину уже с некоторой заинтересованностью. – Есть у меня слабость к откровенным шлюхам. На дно отправить никогда не поздно.
– Вот и прекрасно. Сейчас она немножко оклемается, и можно развеяться...
Марина закурила очередную сигарету – медленными, плавными движениями насмерть перепуганного человека, плохо осознающего, что он сейчас делает. За выражение лица беспокоиться не следовало – оно именно такое, какого они и ожидают...
В происходящем наметился некий перелом – из-за их самоуверенности и проистекавшего отсюда ослабления бдительности. Оба второстепенных персонажа расслабились, руки держали далеко от оружия, разглядывали Марину с ухмылками, отражавшими нехитрые мысли: гадали, достанется ли и им доля с барского стола. Его сиятельство, господин граф отвернулся к столику и потянулся за сифоном. Сатаров о т к л ю ч и л настороженность...
Она в молниеносном темпе мысленно просчитала все траектории, точки удара, последовательность действий.
И вмиг превратилась из насмерть перепуганной дурочки в атакующий смерч.
Раз! Загнала горящую сигарету в ноздрю одного из мордоворотов, того, что застрелил Артура, вырвала у него пистолет из кобуры и выстрелила в лоб второму, чтобы уменьшить число вероятных противников за счет наименее ценных.
Два! Рукояткой трофея заехала Сатарову в горло, свободной рукой выхватила у него револьвер, сбила на ковер ударом ноги.
Три! Метнулась к столу и ударом кроссовки по щиколотке подбила Пулавского так, что он, рухнув, впечатался физиономией в столешницу – шок от этой плюхи должен был его успокоить как минимум на несколько секунд.
Боковым зрением держа в поле видимости Каразина, стоявшего так же оцепенело, как она только что, но в отличие от нее без тени притворства, быстренько угодила носком кроссовки между ног вопящему и прыгающему верзиле, все еще пытающемуся то ли извлечь сигарету из носа, то ли унять боль посредством диких ужимок и пляски на месте. Когда он свалился, привычно охлопала всех троих. У Пулавского оружия не было, а у остальных не имелось ничего кроме того, что она только что забрала.
– Сядь, придурок, не отсвечивай, – бросила она через плечо Каразину, и он упал в кресло с такой готовностью, словно всю жизнь ждал именно этой команды. Оглянулась на «Пирата».
Вот т е п е р ь там наблюдалось некоторое оживление: рулевой от неожиданности упустил штурвал, и кораблик рыскнул вправо, не сразу вернулся на курс; те двое подскочили к высокому стеклу, прижались к нему лбами, словно не веря глазам своим. Один нажал какую-то кнопку или рубильник повернул – не рассмотрела точно – и купол на носу знакомо распался надвое, открыв пулемет и стрелка.
32 
