очень нудно 
87 
В баре ноги сами понесли меня к тому столику, где я сидел в прошлый раз. Сделав заказ, я приготовился к долгому и терпеливому ожиданию. Конечно, я мог бы заявиться к Юлии прямо домой, но тогда у нее могут возникнуть кое-какие вопросы. На которые я пока не имел права отвечать. Честно отвечать. А врать любимой девушке негоже. Неприлично. Но вот жене можно, как просветил меня Сева Лычков. Даже необходимо. Потому что супруге нужна именно та правда, в которой она давно уверилась. И никакие доводы, факты, свидетели не убедят ее в обратном.
Юлия появилась в баре, когда на часах натикало полдесятого. Я сорвался с места, как ошпаренный, чтобы пригласить ее за свой стол – и тут же медленно и осторожно опустил свою глупую задницу на мягкое сидение. Юлия была с мужчиной.
Не знаю почему, но я узнал его сразу. Хотя до этого видел только раз, и то сзади, притом в цветастых семейных трусах. Это был муж Юлии. Сегодня он выглядел гораздо презентабельней, нежели в домашней обстановке. Его прикид тянул не менее чем на три штуки зеленью. (После вынужденной покупки нового костюма я стал большим докой по части ценообразования в престижных магазинах.). От него не отставала и супруга. На ней было голубое, сверкающее алмазными блестками, платье из неизвестного мне материала явно от какого-нибудь престижного кутюрье, а шею украшало ожерелье с камушками немалой цены. В отличие от прошлого раза, когда Юлия была само обаяние и раскованность, в этот вечер она казалась воспитанницей института благородных девиц, которая пришла на свой первый взрослый бал в сопровождении строгой бонны.
Они уселись поодаль, а я даже пригнулся к столу, чтобы Юлия меня не заметила. Обычно любой человек, попадая в новую для него обстановку (особенно это касается злачных мест), первым делом осматривается. Даже если он влюблен и пришел сюда с объектом своих воздыханий, от которого глаз не может оторвать. Такова уж наша природа. Века и даже тысячелетия сражений за выживание своего рода сделали человека подсознательно подозрительным. Осторожность вошла ему в плоть и кровь. Даже самый беспечный и глупый индивидуум обладает интуицией, оберегающей его от неприятностей физического плана. Она своеобразный моторчик, заставляющий вертеться шею, наш перископ, увенчанный главным датчиком человека – головой, с оптическими линзами-глазами.
Так и случилось. Выглядывая из-за букета поздних осенних цветов, стоявших в вазочке на моем столе, я увидел, что сначала Юлия, а затем и ее муж провели визуальную рекогносцировку бара. Это оказалось довольно нелегкой задачей. В казино начиналось время пик, и бар полнился народом. Все в основном толпились возле стойки, не желая здесь рассиживаться чересчур долго. Рюмочку, другую – и в бой. Они пришли в "Атолл" вовсе не для того, чтобы услаждать ненасытное чрево. Игроки жаждали пощекотать нервы как себе, так и своим близким.
Однако, если муж Юлии ограничился лишь беглым осмотром, то она оглядывалась с таким видом, будто кого-то искала. Неужто несчастного Генку Чернова? От такой мысли на душе у меня стало гораздо теплее. Но я почему-то не торопился показать ей свой лик, а потому по-прежнему изображал напуганного страуса, сунувшего голову в песок.
За мой стол села компания из двух девиц и ушастого фраера. До чего не люблю нынешнюю отвязанную молодежь! Хотя и сам как будто не очень старый. Из их совершенно тупой беседы я смог выловить лишь несколько десятков русских слов. Даже блатная "феня" гораздо ближе к родному языку, нежели то словесное дерьмо, которое пережевывали упакованные по высшему разряду свиристелки и их мэн с серьгой в ухе. Ну и времена настали…
Из-за этой компании мне поневоле пришлось выпрямить спину, чтобы меня не сочли за придурка. Однако, мои опасения оказались напрасными – ни Юлия, ни ее муж уже не обращали никакого внимания на окружающих. Супружеская пара занималась тем, чем и все остальные: пила коктейли, курила и неспешно беседовала. Судя по заказу, Юлия и ее богатенький Буратино собирались просидеть в баре не менее часа.
Я пребывал в мучительных раздумьях: смайнать отсюда или подождать? Но если ждать, то чего? Сегодня к Юлии я не мог даже приблизиться, не то что поговорить с нею. А это было для меня просто невыносимо. Я так хотел заглянуть в ее глаза, что готов был плюнуть на все приличия и подойти к ее столику под любым, даже самым нелепым, предлогом. Мне всегда казалось, что страстная любовь, когда просто не понимаешь, что делаешь – досужий вымысел. Человек всегда в состоянии владеть своими эмоциями.
87 
