очень нудно 
73 
Телохранитель-блондин поднял снайперку, прильнул глазом к оптическому прицелу.
Ах ты лапочка, вот оно, значит, как – значит, невооруженному глазу мы не верим, проводим регулярный осмотр местности сквозь оптику!
Карташ и Гриневский моментально, не сговариваясь, убрали головы из своей смотровой щели. Недосуг им любоваться на восточные любовные утехи, а все, что требуется для планирования акции, они уже разглядели.
– Будем прикидывать, – сказал Карташ. – Что мне стало без остатка, до донца ясно и понятно, так это расчет нашего равнинного друга Неджметдина...
– Мы кладем шаха, нас кладет его кодла, – мрачно подхватил его мысль Гриневский. – Опознать нас никому не удается, два белых придурка, какие-то левые русские отморозки. Короче, уж кто-кто, а Недж тут совершенно ни при чем и никому ничего не должен. Все расходятся довольными – кроме убиенного шаха, двух жмуров европейской внешности и двух пленниц великого и мудрого Неджметдина… В общем, вляпались мы с тобой, начальник, в полное дерьмо.
– Все, Таксист, понервничали и хоре, задвигаем эмоции и давай крутить варианты. Времени мало. Шах не до вечера же тут плещется. Может, с часок подрызгается и адью.
Таксисит расстегнул нагрудный карман, достал сигарету из пачки, поднес к лицу, глубоко вдохнул табачный аромат. Хотелось курить не только Гриневскому, но где ж тут закуришь…
– Значит, вариант номер раз, начальник. Мы спускаемся к этому шаху, раскрываемся перед ним, растолковываем ситуацию вплоть до платины, клянемся на Коране, что не врем, и предлагаем торг. Попробуем сойтись на договоре типа того, что мы заключили с Дангатаром. Только ради собственного спокойствия уменьшим долю до четверти от общей суммы. Чем меньше запросишь, тем больше шансов выжить. За сумасшедшие платиновые бабки выторговываем у шаха жизнь и в придачу не меньше десятка его бойцов, с которыми спускаемся с гор и вытаскиваем женщин из стойбища Неджа.
– Гибло, – покачал головой Карташ. – Весь расчет строится на невиданном благородстве шаха, помноженном на неслабую алчность. И что он нам поверит на слово...
– Зачем на слово? – перебил Таксист. – Пусть пошлет кого-нибудь на сортировку.
– И на фига ему тогда мы с нашими договорами и женщинами, когда платина окажется в его руках!
Близился полдень – час, когда, согласно ритуалу, шах принимает озерную ванну. Следовало определяться, не затягивая.
– Вариант два, – сказал Таксист. – По-тихому уходим отсюда и чешем к туркменским погранцам. Сдаем им канал переброски наркотиков... да и сами наркотики, уверен, еще в стойбище, отличная возможность погранцам отличиться, наполучать звезды и ордена! А взамен требуем освобождения женщин из крытки. Вряд ли, заявись на хазу к Неджу отряд регулярных войск, перед ним станут понты крутить, в конфликт с государством Неджу вступать нет никакого резона. Ясно, что одним кровником у нас отныне станет больше, но... Но это, согласись, тоже вариант.
– Что вариант, согласен. Но если погранцы в замазке – а так, я думаю, оно и есть, кто-нибудь из командования заставы наверняка работает на Неджа, – то все накроется качественным медным тазом. И сами спалимся, и женщин погубим. К тому же что мы скажем пограничникам? Что есть такой канал? Я думаю, они и сами в курсе. А одних наших уверений, что наркотики находятся в стойбище, ясное дело, будет недостаточно, чтобы ворваться в кочевье и переворошить его вверх дном.
– Двигай свое, начальник.
Карташ не торопясь свинтил крышку с фляжки, сделал два глотка, налил немного воды на ладонь, смочил лицо. Передал фляжку Гриневскому.
Аккурат в этот момент над озерцом раздался протяжный, полный муки стон… Хотя нет, не муки: то шах завершил, наконец, начатое и, как говаривали все те же китайцы, принялся изливать семя своего рубинового жезла в яшмовые кладовые прелестниц. А может, и нефритового. А может, и не в яшмовые, хрен упомнишь…
– Знаешь, Петюня, а ведь можно попробовать уделать этого шаха и выжить, – задумчиво сказал Алексей, наблюдая за агоническими конвульсиями владыки. – Если тебя, конечно, не останавливает, что придется лишать жизни ни в чем перед тобой неповинного человека.
– Да пошел ты! – скрежетнул зубами Таксист. – Гони дело, а не пургу мети!
Шах наконец опустошил свои закрома и в изнеможении откинулся на ковер. Рабыни ибн Изауры принялись хлопотать вокруг утомленного повелителя – кто опять маслицем растирает, кто благодарно ласкает опаловый-опалый жезл…
73 
