107 
— Да, — буркнул мужчина. — Яснее не бывает. Позвольте-ка мне пройти. — Он слегка отодвинул меня плечом и, не прощаясь, вышел в прихожую, где Ян Овсеевич на сей раз подпирал уже дверь комнаты Сабины…
— Сабина Георгиевна, — произнес я, — да успокойте же наконец собаку.
Впервые вижу Степана в таком состоянии…
— Сама удивляюсь, — заметила Сабина, поднимаясь с табуретки. — Что это он так расстроился, бедняга? Вероятно, ему нужно подышать свежим воздухом…
Она направилась в гостиную, что-то бормоча под нос, а я вышел из кухни за курткой. Домушник блуждал по тамбуру, изучая замки в обеих дверях, а покончив с этим, снова рассеянно потрогал обрывки бумажной ленты, преграждавшей путь в жилище Македонова.
— Гость покинул нас? — поинтересовался я, натягивая кроссовки.
— На большой скорости, — сказал Домушник. — Мутная история. Пока вы там беседовали, я заглянул в его бумажник во внутреннем кармане пальто.
— Ну и?
— Кое-что есть. Надо навести справки об этом мужчине. На всякий случай.
— Отличная работа, полковник, — сказал я и свистнул Степана…
Минут через сорок мы снова сошлись за столом в гостиной. К этому моменту Домушник уже получил исчерпывающую характеристику Павла Николаевича Романова, но Сабина все еще не могла успокоиться по поводу продажи квартиры.
Мне не очень хотелось портить вторую часть ужина, однако ближе к концу, когда мы перешли к десерту, все-таки пришлось прервать нить ее воспоминаний и задать пару конкретных вопросов. Пока я варил кофе, она объяснила Домушнику, как и почему оказалась в больнице и по какой причине не сообщила семье о своей травме. Из кухни я возвратился как раз в тот момент, когда Сабина, указав на меня, проговорила:
— А затем Егор несколько обескуражил меня известием о том, что я уже похоронена…
— Да, — заметил я скорбно, — мне первому досталась эта честь. И вот что любопытно, — продолжал я, — Сабине Георгиевне будет стоить немалых усилий доказать, что она жива.
Домушник задумчиво помешивал ложечкой сахар в кофе.
— Ну, это не так сложно, — проговорил он. — Достаточно получить разрешение прокуратуры на эксгумацию трупа. — Он взглянул на застывшую с чашкой Сабину. — А заодно будет установлена личность и той, чье тело было предано земле вместо вас.
— О Господи, — воскликнула Сабина, — Ян Овсеевич! Да меня же кремировали!
Домушник слегка побагровел и, поерзав, потянулся к вину. Сабина, догадался я, рассказала ему многое, но не все. О Дровосеке она умолчала.
— Не важно, — произнес я, — кого там вместо Сабины Георгиевны схоронил Павлуша. Слишком он далеко, чтобы его об этом спросить. Главное — восстановить Сабину в правах. Кстати, вы так и не ответили мне, Сабина, какие документы исчезли из дома и на какую сумму вас ограбил зять?
— Все это чепуха! — отрезала Сабина. — На жизнь у меня найдется.
Кредитной карточкой он воспользоваться уже не сможет… Паспорт я восстановлю по пенсионной книжке, а документы на квартиру получу заново — как и остальные, взамен утерянных.
— Сабина, — сказал я, — на все это уйдет бездна времени и сил, а мы не знаем, как повернется дело с человеком, которому Павлуша продал квартиру. Можно было бы — когда вы соберете все документы — попытаться возбудить уголовное дело против Романова, но, думаю, никто на это не пойдет. Или я ошибаюсь, Ян Овсеевич? .
— Не ошибаетесь, — сказал Домушник. — Старики никого не интересуют…
Получить новый паспорт я вам помогу, — он улыбнулся Сабине, — допустим, вы его действительно потеряли. С документами на квартиру — сложнее, но и это выполнимо… при наличии. Главное сейчас — разобраться с этим резким покупателем. Значит, так. Первое — завтра меняем все замки. Второе — с вашего позволения, Сабина Георгиевна, сегодня я переночую у вас.
— Блеск! — воскликнул я. — Ян Овсеевич распишет вам всю последовательность действий с документами, а вы, Сабина, будете буквально выполнять все его инструкции. Ходить по инстанциям, стоять в очередях, давать мелкие взятки, но в течение ближайших двух недель вы обязаны иметь на руках абсолютно все. И не делайте брезгливую мину. Упрямиться опасно.
— Что это вы, Егор, говорите со мной, как со слабоумной, — обиделась Сабина. — Я сделаю все, даже составлю новое завещание…
— А это еще зачем? — изумился я.
— Затем, — мрачно ответила Сабина. — Не пропадать же добру.
107 
