очень нудно 
44 
Эль любила бегать. Сон напомнил ей, как давно она не получала удовольствия от изнурительного бега на большое расстояние. В последний раз это произошло накануне того дня, когда она покинула храм Эпоны.
«Слишком давно», - с упреком подумала она, не просыпаясь.
Начался подъем. Девушка напрягла ноги, смакуя жжение в мощных мускулах, пока взбегала по склону. Она вырвалась из леса и очутилась на небольшой поляне, покрытой густым туманом. Тяжело дыша, Эльфейм остановилась. Плотный серый водяной пар клубился вокруг. Она дунула на него, и внезапно цвет тумана изменился, в нем появился манящий оттенок красного.
Он закручивался в бесконечный круглый рисунок, напомнивший девушке живую изгородь из падуба, - один из лабиринтов Эпоны, которые украшали территорию храма. Во сне знакомое сравнение вызвало у нее улыбку. Она протянула руки, растопырила пальцы, медленно начала поворачиваться. Когда туман нежно коснулся ее тела, Избранная поняла, что обнажена.
- Эльфейм, - донеслось до нее сквозь туман.
Это был голос мужчины, но она его не узнавала.
- Иди ко мне, Эльфейм.
Вместо того чтобы насторожить ее, этот звук коснулся самых потаенных струн. Тело девушки охватил жар. Она погрузилась во влажность ласкового алого тумана, лижущего кожу и пробуждающего те самые ощущения, которые она до сих пор лишь воображала. Клубы сгустились, вместе с ним выросло и ее желание.
- Да… - вкрадчиво убеждал ее чарующий мужской голос. - Позволь мне любить тебя.
Эльфейм обернули тончайшие сети. Всюду, где они касались ее наготы, тело испытывало прилив возбуждения.
«Нет, - подумала она с внезапным трепетом. - Это не сети. Меня обнимают крылья».
- У него крылья! - воскликнула она и тут же пробудилась от звука собственного голоса.
В темном лесу к северу от замка Маккаллан Лохлан внезапно пробудился, вскочил и сел. Его тело пылало от желания. Ему снилось, что он был с Эльфейм, и впервые за все время она тоже чувствовала его присутствие. Он выскочил из потайного убежища, которое устроил себе в пещере среди скальных обнажений, развернул пульсирующие крылья и начал длинный, трудный подъем по склону горного хребта, отчаянно пытаясь погасить желание, сжигавшее его.
Мысли Лохлана смешались. Боль горячо и остро пульсировала в его голове. Он подумал, что сойдет с ума, но взял себя в руки и сосредоточился на рывках мощного тела, пока кожа не покрылась потом. Фоморианец начал жадно хватать ртом воздух.
Он жил сто двадцать пять лет. Это долгожительство, доставшееся ему и другим от отцов, оказалось настоящим проклятием. Кто знает, сколько еще времени будет биться его сердце, бежать по жилам темная кровь отца, разнося по клеткам искушающее безумие? Лохлан был обречен на вечную борьбу.
«Уступи, - шипела боль внутри его. - Прекрати бороться. Пусть тебя охватит безумие. Упивайся своей властью, повелевай».
Лохлан мог в любую минуту прекратить боль, подчинившись своему темному наследию. Он скрипнул зубами.
«Тогда я буду принадлежать расе своего отца, стану не лучше бешеного животного или демона. То и другое подходит идеально».
Он мечтал о большем - для себя и своего народа.
Эльфейм!…
Ее имя проливалось прохладной водой на его испепеленную душу.
Они встретились в царстве снов. Он был уверен в этом. Она услышала его голос и открылась ему. Лохлан обнял ее крыльями и стал поглаживать. Она увидела его, по крайней мере - часть.
Он ясно слышал, как Избранная воскликнула:
- У него крылья!
Голос Эльфейм все еще звенел внутри фоморианца. Удивление, которое в нем выражалось, наполнило его надеждой и невыразимой радостью. На какое-то время ему даже стало легче переносить боль.
11
Сон оставался с ней на протяжении всего утра. Даже в середине дня взгляд Эльфейм время от времени становился влажным. Она вспоминала нежность тумана, окрашенного в алый цвет.
В один из таких моментов девушка пропустила мимо ушей слова рабочего:
- Вот так-то, госпожа.
- Прости. Я задумалась. Так это можно восстановить? - спросила Эльфейм, сердясь на себя за невнимательность.
«Это только сон. Глупо придавать ему столько значения».
- Я говорил, что придется поработать, но думаю, что восстановить можно.
У юноши были широкие плечи, загрубелые ладони и коричневое от загара лицо. Он много работал на свежем воздухе. Но выражение карих глаз парня оказалось теплым, а улыбка - уверенной, когда он осматривал фонтан.
44 
