Мне очень понравился роман.
18 
– Да уж, хоромы не царские... – проворчал Мазур. – Другими словами, мелочь пузатая – как с самого начала и было ясно по его потасканному «мерсу», еще помнящему перестройку и ускорение... И этот хозяин пельменной вздумал на нас наезжать? На нас, друг мой юный? Конечно, по внешности судить нельзя. У Патрикеича в досье есть один взаправдашний долларовый миллионер, так он исключительно на облезлой «девятке» ездит... – Он с сомнением покачал головой. – Нет, ни за что не поверю, что этот Муслим – подпольный олигарх или что-то близкое. Ты ж его видел, Вадик, – ушибленная жизнью мелочь пузатая...
– Вот именно, – сказал Атаман. – Однако, шеф, как жизненный опыт показывает, от таких пескариков частенько и получаются дешевые подлянки вроде сегодняшней. Сам мелкий, и пакости у него мелкие.
– Согласен, – сказал Мазур. – Однако есть существенная деталь... Он же, сучий потрох, не н а п р а с л и н у возвел. А говорил, получилось, нечто, имеющее отношение к истине. Пистолетик-то обнаружился. И баночка с чем-то вроде кокаина...
Атаман, поерзав, осторожно осведомился:
– Шеф, простите на дурном слове... Но не могло ли случиться так, что...
– Не верю, – сказал Мазур. – Категорически не верю. Как мужик мужику признаюсь: законная моя половинка по причине молодости, ветрености и некоторой избалованности порой себя ведет совершенно по-дурацки... Но все это и для нее – перебор. Огнестрельное оружие с ней категорически не вяжется. И наркота тоже. Я не сквозь розовые очки смотрю – просто-напросто знаю свою легкомысленную женушку, смею думать... Чего я за ней никогда не замечал, так это – наркоты. А опыт у меня в этом отношении богатый. Я, знаешь ли, в молодые годы имевших дело с наркотой повидал достаточно. Не здесь, конечно, на других параллелях с меридианами...
– Значит, подбросили?
– Давай-ка пока что из этого исходить, – сказал Мазур, – согласно презумпции невиновности. В казино она торчала часа два с половиной. Машин там, на стоянке, бывает куча, и особо бдительного присмотра за ними нет – так, болтается какой-то стручок, весь красивыми эмблемами облепленный. За два с половиной часа толковый человек – или пара-тройка толковых – может в машину дюжину гранатометов напихать и испариться незамеченным. Машина, конечно, была на сигналке, но толку-то? Мы с тобой любую сигнализацию в два счета заткнем и временно отключим. Не одни ж мы такие уникумы на этой прегрешной земле...
– А мотив?
– Вот то-то и оно, Вадик, – медленно сказал Мазур, – то-то и оно. Должен быть мотив, и должен быть человек, который озаботился не самым простым делом... И то, и другое для нас – совершеннейшая неизвестность. Если бы на нас обиделись люди с е р ь е з н ы е, науськанные кем-то из тех, кого мы убедили отдать должок, они б такого цирка не устраивали. Ведь не более чем цирк дешевый, откровенно говоря... – Он тихонько, смачно выругался сквозь зубы. – Пакостная ситуация. Жили-были, не тужили – и вдруг на горизонте обозначилось нечто непонятное, а значит особенно удручающее... А нам ведь вскорости еще одного клиента предстоит в р а з у м л я т ь. Черт знает что...
– Ага, – нейтральным тоном поддакнул Атаман.
– У тебя соображения есть?
– Жду указаний, – сказал Атаман выжидательно. – Не по моим погонам соображения выдвигать.
– Вечно за вас адмирал должен думать... – проворчал Мазур совершенно беззлобно. – Ладно. Соображения тут примитивнейшие – нужно, сдается мне, не откладывая, взять означенного Муслима за шкирку, вывезти в тихое местечко и душевно расспросить, кто его научил напраслину на приличных женщин возводить. А кроме этого... Ага, наконец-то!
На крыльце показалась долгожданная парочка: Нина с Патрикеичем. Ветреная супружница, давным-давно протрезвевшая, вид имела унылый и жалкий, зато Патрикеич, наоборот, даже издали было видно, лучился самодовольством и уверенностью в себе. Сбежал по выщербленным бетонным ступенькам танцующей походочкой, галантно подал руку Нине, огляделся и бодро направился к Мазуровой «камри».
Мазур проворно вылез, распахнул перед Ниной заднюю дверцу, сказал с неприкрытой насмешкой:
– Прошу в лимузин, девушка, отдохните от житейских переживаний... Ну, что там?
– Да ерунда, – сказал Патрикеич, улыбаясь во весь рот. – Даже подписки о невыезде не сунули. Могем-с кое-что, ежели в ударе...
– Короче.
– Короче, вопрос о возбуждении уголовного дела решаться, конечно, будет, – серьезно сказал Патрикеич. – Но, по моим наблюдениям, они сами особенных перспектив для себя не видят. Ни на стволике, ни на баночке с коксом отпечатки пальцев Нины Владимировны, – он значительно поднял палец, – не наличествуют. А это позволяет хваткому адвокату, – он ткнул себя пальцем в грудь, – смотреть соколом и уверенно сыпать статьями и параграфами. В организме, кстати, следов наркотика тоже не обнаружено. Алкоголь, конечно, обнаружился. Так что вождение в нетрезвом виде – факт непреложный и соответствующим образом зафиксированный. Но это уже не их забота, – он кивнул на ярко освещенное крыльцо, – это по другому ведомству, с которым мы все уладим в два прихлопа, три притопа... В общем, ничего серьезного, босс. Какая-то легкая нервотрепка еще будет иметь место, но – не более того... Не грузитесь, все обошлось. Я думал поначалу, что-то пожутчее...
18 
