очень нудно 
30 
– С чего вы взяли, что я авантюристка и пытаюсь вовлечь вас в какое-то опасное предприятие? А-а, понятно… Я просто забыла с кем имею дело. Храбрость – не самое главное ваше качество.
– Кто возражает? Ну не могу я лечь грудью на амбразуру дзота – и все тут. Но не в этом дело. Я лишь в очередной раз пытаюсь донести до вашего сознания, что всем земным благам предпочитаю спокойствие и умиротворенность. Потому все, что мешает этому, вызывает у меня вполне обоснованное раздражение и опаску. Я простой обыватель, который хочет, мечтает, чтобы его оставили в покое.
– А я тут причем?
– Очень даже причем. Кстати, из-за вас уже рыба в озере перестала ловиться. Вы ее напугали. Правда, Зосима? – Мой приятель, недоуменно вытаращившись, невольно кивнул. – Вот видите, он подтверждает.
Поэтому пришлось на дичь перейти. Птичку, конечно, жалко, но не помирать же с голоду.
– Господи, какую чушь я должна выслушивать!? – Она демонстративно всплеснула ладонями. – Мне кажется, на вас дурно подействовал уединенный образ жизни. Я где-то читала, что у Робинзонов со временем психика нарушается. Ну, вы меня понимаете… Нет? Это когда у человека в голове ку-ку.
Вот нахалка! Ну что с ней делать? Может, поступить, как Стенька Разин: взять ее в охапку и зашвырнуть на средину озера? Так сказать, вернуть воде то, что ей принадлежало. Гляди, потом все изменится к лучшему…
Ах, мечты, мечты, где ваша сладость?..
Я посмотрел на Зосиму. Он сидел прямо, словно в трансе, и только хлопал ресницами. Где и подевалась его говорливость. Да, эта барышня кому хочешь рот заткнет. Переболтать ее может разве что ученый попугай.
– В нынешние времена, мадам, гораздо лучше быть сдвинутым по фазе, нежели иметь здравый рассудок, – сказал я примирительно. – Даже при непредвзятом взгляде на действительность умному человеку впору лезть в петлю. То, что сейчас творится (и не только у нас – во всем мире), похоже на кошмарный сон.
Человечество уже заканчивает рубить сук, на котором сидит.
– Ба, да мы философы! – воскликнула с неприкрытым сарказмом Каролина. – Теперь мне понятно, почему вас привлекает отшельнический образ жизни. Похоже, вам захотелось, чтобы вас еще при жизни причислили к сонму святых. Только как вяжется вся эта, отнюдь не нищенская, обстановка, – она сделала рукой круговое движение, – с вашим мировоззрением? По-моему, отшельничество предполагает аскетизм.
Или я не права?
– Вы принадлежите к тем индивидуумам, которые всегда правы, – отпарировал я ее выпад. – Говорят, что подобное свойство принадлежит ограниченным людям, но вы, видимо, являетесь приятным исключением.
Удивительно, но девушка смолчала. Она лишь обожгла меня презрительным взглядом и демонстративно отвернулась.
На какое-то время в избе воцарилась тишина. Чтобы как-то разрядить обстановку, я начал мыть посуду, при этом размышляя о превратностях судьбы; на меня иногда находит такая блажь. Все выходило на то, что моему спокойному размеренному существованию в деревенской глуши подходит конец.
И как будто в подтверждение моим выводам в сенцах что-то загрохотало (скорее всего, кем-то оброненные пустые ведра), и в избу достаточно шустро вбежала баба Федора.
Похоже, я и впрямь не ошибся: сегодня в моей тихой обители был день открытых дверей.
Глава 9
Старуха Коськина была возбуждена до крайности. Ее сухощавое востроносое лицо типичной склочницы даже зарумянилось на скулах, а все еще не по-старчески живые маленькие глазки блестели как в лихорадке.
Она несколько озадаченно уставилась на Каролину, которая безмятежно дымила сигаретой, но эта небольшая пауза тут же прервалась почти пулеметной трескотней, которая начала срываться с ее неутомимого языка:
– Там такое, там такое!.. Никифор в лесу нашел. Мы пошли по грибы, случайно наткнулись. Мужик. С виду неживой. Я страсть как перепугалась! Прислушались – как будто не дышит. Думали, совсем помер. Я говорю Никифору: надо звать людей. А он грит: ты что, дура? (Представляете – дурой меня обозвал!).
Мертвяк, он и есть мертвяк, чего шум зазря поднимать? Пусть маленько полежит, что с ним станется. Да и вообще, наше дело – сторона. К тому же грибков надобно набрать, на обед. Ну, я ему, конечно, ответила…
"Можно представить… – Я едва сдержался, чтобы не ухмыльнуться. – Бедный дед…". -… Тут мужик и застонал. Меня едва кондрашка не хватила, – тем временем продолжала свой рассказ баба Федора. – В сознание пришел. Но ненадолго. Никифор возле него остался, а я вот к вам. Спасать надо. В больницу отправить, в район. Слышь, Зосима?
30 
