48 
— Наверное, Вилли, — обрадовался Жакоб, хватая трубку. — Похоже, междугородная... Но это был не Вилли.
Жакоб тут же передал трубку мне, и я услышала взволнованный голос доктора Ренара:
— Алло, это вы, Клодина? Алло!
— Да, да, я слушаю!
— Приезжайте немедленно: она хочет вас видеть.
— Что случилось?
— Она собирается вызвать нотариуса и сделать какие-то распоряжения. Хочет, чтобы вы присутствовали. Слышите?
— Да, слышу. Одну минуточку, доктор... — Прикрыв ладонью трубку, я повернулась к Жакобу: — Она требует нотариуса. Что делать?
— Ага, началась решительная атака, — пробормотал Морис. — Они нас опережают. Надо ехать.
Я кивнула и сказала в трубку:
— Дорогой доктор, я еду! Сейчас же выезжаю, ближайшим поездом.
Положив трубку, я посмотрела на Жакоба.
— Поезжайте и постарайтесь ее переубедить, — сказал он. — Как только появится Вилли, мы поспешим к вам на помощь. Попытайтесь любым способом к тому времени перевести ее в другую комнату — хоть на одну ночь...
— Вы говорите так, словно не очень верите в успех.
— Да, отговорить ее вам вряд ли удастся, — честно признался Морис. — Но хоть потяните время. Старайтесь отговаривать ее спокойно, логично, не горячась, всячески подчеркивайте, что считаете ее совершенно здоровым и разумным человеком. И непременно звоните мне каждый вечер — от шести до семи. Я буду дежурить у телефона.
Возвращение в ад
Тетя встретила меня приветливо и тепло, так что у меня немножко отлегло на сердце.
Она искренне радовалась моему возвращению, выглядела совершенно спокойной, здоровой, нормальной, словно все недавние ужасы мне приснились в кошмарном сне. Тетя пополнела, на щеках у нее появились прежние лукавые ямочки, которые в детстве я любила, бывало, целовать, уходя спать.
Как в добрые, безмятежные старые вечера, мы снова сидели втроем на веранде и пили чай с душистым клубничным вареньем. Тетушка заботливо расспрашивала, не устала ли я в Париже. Доктор Ренар посасывал кривую трубочку. В дверь заглядывали то кухарка, то Розали и умилялись.
Тетя не поминала о нотариусе, а я не задавала никаких вопросов.
Спокойным и безмятежным выдалось и утро следующего дня.
Перед завтраком мы с тетей и доктором Ренаром бродили по саду, слушая веселую перекличку птиц и болтая о всякой всячине. И только когда сели за стол, тетя мимоходом вдруг сказала:
— Да, я звонила нотариусу, он сегодня приедет.
Стараясь говорить так же спокойно и буднично, как она, я спросила:
— А зачем тебе нужен нотариус, тетя?
— Составить одну бумагу. Я тебе потом расскажу. До конца завтрака я сидела как на иголках.
Со стола убирали посуду. Доктор Ренар ушел в сад, чтобы, как всегда, вздремнуть на скамейке в укромной тени.
Мы с тетей остались одни, и она сказала:
— Я много думала последние дни и твердо решила: нам надо изменить свою жизнь. Мы не так живем, недостойно...
Она строго посмотрела на меня. Я молчала, ожидая продолжения.
— У нас слишком много денег, и они мешают нам жить так, как пристало порядочным людям. Я решила оставить себе только этот дом, а все деньги отдать на святые дела. Такова и воля Франца. Он сегодня снова подтвердил ее, — сказала она так просто, словно речь шла вовсе не о человеке, умершем почти год назад. — Ты неплохо зарабатываешь, нам хватит, если, конечно, ты не бросишь меня.
Дальше молчать уже было неприлично, и я торопливо проговорила:
— Конечно, нет, тетя, как ты могла подумать! А кому ты решила отдать деньги?
— «Братству голосов космического пламени».
Я помнила наказ доктора Жакоба и как можно спокойнее и мягче спросила:
— Но почему именно им, тетя? Можно передать деньги какому-нибудь фонду защиты детей. Наконец, просто раздать нуждающимся. А это «Братство»... Ты ведь его совсем не знаешь, никогда у них не была. Почему тебе захотелось отдать деньги именно им?
Этого говорить не следовало.
Тетя сразу помрачнела, насупилась, замкнулась, словно улитка, поспешно прячущаяся в раковину.
— Ты опять пытаешься изобразить меня ненормальной? — грозно спросила она.
— Нет, что ты! Просто меня немного удивило твое решение. Ведь мы ничего не знаем об этих «братьях»...
— Это он почему-то думает о них плохо. А я знаю, что они достойные, честные люди и творят добрые дела. Поэтому и хочу им помочь...
48 
