очень нудно 
107 
Катрина умолкла, не в силах лгать. Она не могла обещать Ахиллесу, что Джаки обязательно спасет Патрокла. А потом вдруг Кэт поняла, что ей незачем беспокоиться из-за собственных слов. Ахиллес ее просто не слышал. Он быстро шел к шатру Патрокла, и Катрине пришлось бежать, чтобы не отстать от него. Когда Ахиллес увидел залитых кровью воинов-мирмидонян, в полном вооружении стоявших вокруг шатра Патрокла, Катрина ощутила волну потрясения, пронесшуюся по его телу, так, словно это ее саму ударило током. Ахиллес задержался перед входом в шатер, наклонил голову и несколько раз Глубоко вздохнул. Катрина дотронулась до его руки, и Их взгляды встретились.
– Здесь не с кем сражаться, – тихо сказал Ахиллес.
– Здесь не с кем сражаться, – повторила Катрина, как будто эти слова обладали какой-то особой силой.
Они вместе вошли внутрь. Ахиллес сделал два шага по направлению к кровати, но тут ужасающий, мокрый звук дыхания, прорывавшегося сквозь кровь, ударил их обоих, и Ахиллес остановился, словно налетев на невидимую стену.
Джаскелина оглянулась на них. Ее взгляд быстро метнулся от Ахиллеса к Катрине.
– Ты принесла?
– Одиссей ищет тростник, – заверила ее Кэт. – Он должен быть здесь с секунды на секунду.
– Мне это нужно было еще вчера, – пробормотала Джаки.
– Это рана от меча. Он... они сражались! – выдохнул Ахиллес.
Он бросился к кровати и по пути небрежно отшвырнул ногой окровавленные латы. Катрина увидела, как в его глазах вспыхнул вопрос.
– Он надевал мои латы?
Катрине показалось, что голос Ахиллеса прозвучал мертво и едва слышно, однако он каким-то чудом достиг ушей Патрокла. Патрокл открыл глаза и посмотрел на Ахиллеса.
– Великие боги, что ты такое сделал? – спросил Ахиллес, беря двоюродного брата за руку.
Говорить Патрокл не мог. Он лишь отчаянно боролся за воздух. Его окровавленные губы беззвучно произнесли: «Прости меня», и тут же глаза раненого воина закатились, сверкнув белками, и закрылись.
– Он взял мое вооружение и повел их в битву, – все тем же неживым голосом произнес Ахиллес, глядя на беспамятного Патрокла, пытающегося хоть как-то дышать.
– Они приняли его за тебя, мои господин, – из темного угла шатра сообщил Диомед.
Взгляд Ахиллеса метнулся к воину, и Диомед беспомощно пожал плечами.
– Все думали, что это ты. Даже Гектор был уверен, что сражается с тобой, пока не сбил с него шлем. Тогда он остановился и...
– Гектор!
Катрина никогда не слышала у Ахиллеса такого ледяного голоса. Ее пробрало холодом до глубины души.
– Да, мой господин, – подтвердил Диомед. – Это был Гектор.
– Так это Гектор убил его, – сказал Ахиллес все тем же ледяным, лишенным чувств тоном.
– Пока еще не убил, – огрызнулась Джаскелина. – И нечего болтать тут всякую чушь! Он может тебя услышать.
Она не удостоила Ахиллеса взглядом, зато посмотрела на Катрину.
– Мне нужен тростник! Немедленно! Если Одиссей нашел его, так поди и принеси поскорее!
Катрина кивнула и направилась к выходу из шатра, и ей почти так же сильно не хотелось оставлять Ахиллеса одного, как и думать о том, что случится, если Одиссею не удалось найти подходящее растение.
– Иди! Найди его! – приказал Ахиллес сдавленным холодным голосом, – Принеси ей, что нужно!
Катрина сделала шаг, но тут в шатер вошел Одиссей. Тяжело дыша, он бросился к Джаскелине и протянул ей несколько длинных пустотелых стеблей разной длины, Немного похожих на соломинки.
– Эти подойдут?
– Должны подойти, – ответила Джаки.
И тут дыхание Патрокла остановилось.
– Патрокл! Брат! – взревел Ахиллес и, схватив Патрокла за плечи, принялся его трясти, точно так же, как недавно трясла его самого Катрина.
– Хватит! – рявкнула Джаскелина. – Одиссей, убери отсюда Ахиллеса!
– Я не... – заревел Ахиллес.
Катрина быстро подошла к нему и взяла за руку:
– Так ты ему не поможешь.
Ахиллес уставился на нее бешеным взглядом.
Катрина придала своему голосу видимость спокойствия.
– Здесь не нужно сражаться, Ахиллес. – Она быстро глянула на Одиссея, – Уведи его отсюда.
Одиссей кивнул и осторожно приблизился к Ахиллесу.
– Друг мой, ты должен...
– А ну, немедленно уйдите отсюда все! – перебил их решительный голос Джаскелины. – Все вон! Кроме царевны!
Катрина видела, что Ахиллес готов спорить и возражать, и встала между ним и кроватью.
107 
