Глава пятая

«Язык»

Бензина хватило, как скупо пояснил потом Эмиль, километров на двадцать. За это время они разминулись со встречным грузовичком – стареньким «газиком», обогнали, не останавливаясь, куда-то шагавших по своим примитивным делам двух мужичков, видели слева еще одну деревню, побольше, куда, конечно же, не стали заворачивать, миновали небольшое озеро – вокруг него виднелось с полдюжины ярких легковушек, сидели рыбаки с удочками, посередине озера кто-то плавал в черной резиновой лодке.

Мотоцикл заглох, когда озеро осталось далеко позади, на узенькой лесной дороге. Сняв крышку и заглянув в бак, Эмиль печально покривил губы и ничего не сказал, все было ясно и так. Все места, где могли остаться отпечатки пальцев, протерли полами бушлатов, зашагали прочь.

Довольно скоро Ника робко спросила:

– А что теперь?

Эмиль едва не взорвался, но опомнился в последний момент, с наигранной бодростью пожал плечами:

– Дальше бредем, Марковна… Места пошли населенные, ну, относительно населенные, однако это внушает… Между прочим, помнит кто-нибудь, какой сегодня день? Нет? Я тоже не помню. Очень может быть, что и выходной – то-то рыбаки к озеру стянулись.

– А какая нам выгода от выходного? – угрюмо бросил Вадим.

– Некоторая… В выходной всегда легче убегать от властей – чем мы в данный момент и занимаемся. Ничего, найдут этого козла, может, и скоро, но с нами его связать будет трудновато. В этом захолустье на выходные казенная жизнь замирает вовсе, вряд ли станут поднимать хай вселенский… – Он широко улыбнулся. – А то и спишут моментально на того сопляка, отчего лично я плакать не буду, не тянет что-то…. Но самое печальное – я до сих пор не могу определиться на местности. Что Каразинский район, что Мотылинский – если только дизик не напутал – отнюдь не Монако, хоть и Франции не равняется…

«Не так уж он спокоен, – отметил Вадим. – Разболтался, значит, нервничает. Хорошо бы свернуть за поворот, а там – город… Есть же тут какие-то города, хоть и маленькие. В городе вряд ли посмеет».

– Стоп! – Эмиль остановился, поднял руку. – А ну-ка, в лес!

Они торопливо свернули с дороги, укрылись за толстой сосной. Звуки, приближавшиеся с той стороны, куда они направлялись, в конце концов смог опознать даже Вадим – стук копыт и грохот телеги, доводилось их видеть раньше, не такой уж он урбанист, чтобы не распознать телегу…

Она показалась на дороге – серо-белая невидная лошадка трусила не спеша, не обращая внимания на громкие матерные понукания. Бразды правления находились в руках столь же невидного мужичонки, словно сошедшего с экрана: сапоги, ватник, простецкая хмельная физиономия. Свесив ноги на левую сторону, он покрикивал скорее по обязанности, а за спиной у него в телеге помещались два ящика с темными бутылками, звеневшими и погромыхивавшими. Одна, початая, пребывала у мужика в левой руке, он как раз к ней приложился. На телеге он был один…

Эмиль мотнул головой Вадиму – и первым вышел на дорогу, махнул рукой, крикнул:

– Эй, притормози!

В общем, ничего пугающего в его облике не было – штык-нож он заранее спрятал в обширный боковой карман и застегнул его на пуговицу. Мужичонка, кажется, ничуть не удивившись, натянул вожжи:

– Стый, холера!

Лошаденка флегматично остановилась, повесила голову.

– Здорово, – сказал Эмиль.

– Коли не шутишь… – охотно отозвался мужичонка. – Стой-стой, где-то я тебя видел… Семенов свояк?

– Да нет, – сказал Эмиль терпеливо. – Раньше вроде бы не встречались… Мы геологи, заблудились немного.

– А чего тут блудить? – на конопатой физиономии мужика изобразилось крайнее удивление. – Не джунгли. Вон там – Парнуха, там – Чебаки… Вы где стоите?

– В Чебаках, – сказал Эмиль.

  96