36 
— Вы опытный повеса, — вздохнула Каро.
— Практика приводит к совершенству?
Она услышала в его голосе смех.
— Не сомневаюсь, вы очень умелы.
— Ну-ка, воздайте мне должное, Кэт, — сказал Грандистон, повернув ее лицом к себе. — Я не только умелый, но благодаря практике совершенный. Вы сами это признали.
Она смеялась вместе с ним от настоящего счастья. Глупышка, попавшаяся на удочку повесы-авантюриста, но в этот миг она радовалась, как никогда в жизни.
Он наклонился поцеловать ее в щеку, потом коснулся ее волос.
— Никогда не видел, чтобы волосы дамы после бурной стычки остались в таком порядке.
Толпы похотливых женщин двинулись через воображение Каро.
— Волосы надежно заколоты, — сказала она.
— Почему?
— Они склонны к мятежу.
— Как и вы.
— Я?
— Что это, если не бунт, Кэт? — Он погладил ее щеку. — Надеюсь, вы из-за этого не потеряете голову.
— С чего вы взяли?
— Ваш муж может узнать. Вы должны это понимать. Но вы, кажется, уверяли, что он не склонен к насилию?
— Я в этом уверена. Вам нечего бояться.
— Я не боюсь его, — сказал Грандистон, весь юмор пропал. — Я опасаюсь лишь вашего неудовольствия, если мне придется убить вашего супруга.
Каро вдруг продрогла до костей.
— Зачем вам это делать?
— Только если он попытается убить меня.
— Этот шрам. Топор. Вы убили человека, который сделал это?
В его ответе не было никакого сожаления.
— Да.
Это холодком пролегло между ними, прогоняя сладость.
Каро выбралась из кровати, вернувшись с небес на землю, потрясенная осознанием того, что совершила. Как она могла забыть резкого и сильного человека?
Она поправила лиф сорочки, пытаясь восстановить благопристойность, и прежде чем поднять с пола юбки, оглянулась посмотреть, не представляет ли Грандистон угрозы.
Он лежал неподвижно, подложив руку под голову, и смотрел на нее.
Повернувшись спиной, Каро надела юбки и завязала шнурок на талии. Услышав движение, она обернулась.
Грандистон направлялся к ней: бриджи уже застегнуты, но грудь еще нагая.
Она схватила корсет.
— Вы не сможете снова зашнуровать его, — сказал он.
Черт, это правда.
— Вы это сделали, сэр, так что вам и исправлять!
— Не вижу в этом необходимости. Ваш глухой жакет скроет отсутствие корсета.
По его лицу медленно растекалась улыбка, глаза потеплели, и Каро почувствовала, как ее гнев тает, словно масло.
— Тогда какой в нем смысл?
— Я узнал, и вы — тоже.
Каро чувствовала, как вспыхнуло ее лицо, не давая ответить отрицательно.
Ужасный, возмутительный человек…
И тем не менее она таяла.
— Мне воткнули нож в плечо, — невпопад сказал он — У меня есть некоторое оправдание.
— У этого человека, несомненно, были для этого основания!
— В любви и на войне все честно?
Он протянул ей жакет. Каро надела его и застегнула, потом повернулась к зеркалу. Отражение показало, что Грандистон прав: никто ничего не заметит.
Но она-то знает.
Грандистон встал, и Каро увидела в зеркале его голые плечи и уродливый шрам.
Как он смотрит на нее, как улыбается. Она услышала его хриплый голос.
— Спасибо.
Потом он отошел. Повернувшись, она смотрела, как он надевает рубашку и застегивает пуговицы. Было что-то невероятно интимное в том, чтобы наблюдать, как мужчина делает это.
Он встретился с ней взглядом.
— Нам не нужно сейчас расставаться, если вы этого не хотите.
Каро резко повернулась к зеркалу.
— Мы расстанемся.
Ее волосы лишь немного растрепались. Вытащив несколько шпилек, она привела прическу в порядок. Если бы с такой же легкостью можно было привести в порядок ум.
Каро схватила шляпку, но не стала тратить время и надевать ее.
— Я должна идти, — объявила она, но заколебалась, решив, что нужно еще что-то сказать.
Ничего здравого в голову не приходило. Каро вышла, прежде чем Грандистон попытался остановить ее. Слава Богу, коридор пуст, она незамеченной проскользнула в свою комнату. Там волшебство рассеялось. Каро снова стала собой и ужаснулась.
Что она наделала?!
Если кто-нибудь узнает, она погибла, окончательно и бесповоротно. Нужно исчезнуть. Кэт Хантер должна перестать существовать. Она торопливо собрала немногочисленные вещи.
Потом застыла. Господи, она забыла корсет!
36 
