17 
В общем, суженая Баранкина была еще тем фруктом… – Так что ты там в клювике принес? – спросил я Славку.
Его раздирали противоречивые чувства: с одной стороны – обида, а с другой – какая-то важная новость, которая прямо-таки обжигала кончик его языка.
Что это было именно так, я совершенно не сомневался. За время совместной работы я успел изучить честную и несколько простоватую натуру Баранкина как свои пять пальцев.
– Откуда знаешь? – оживился он.
– От верблюда. Ты, наверное, забыл, с кем имеешь дело.
– Да уж – вылитый Шерлок Холмс… – с иронией буркнул Славка.
– Намекаешь? – Ага. Да все дубиной, да все по башке. – Шутник… – Какие тут могут быть шутки?
– Напрасно бочку на меня катишь, отрок. Между прочим, у нас с тобой процент раскрываемости едва ли не лучший по управлению.
– В теории. А на практике – ку-ку…
Я невесело улыбнулся.
– Кто виноват, что в нашей демократической стране такие либеральные по отношению к преступникам судьи?
– И законы с длинным дышлом, которым можно вертеть, как душе угодно, – с нескрываемой злостью в голосе подхватил мою мысль Баранкин. – Особенно если у тебя бабок валом. – Ладно, не заводись. Обо всем этом нами говорено-переговорено. – Лучше говорить, чем молчать в тряпочку.
– Наше дело простое: впряглись – и тянем. Куда денешься. А то ведь недолго допрыгаться и до ментовской "диалектики": всех на хрен; правых и виноватых – за "колючку", а самим – за собачий поводок и по периметру. Тогда полный ажур уж точно будет обеспечен.
– Как по мне, так многим не мешало бы похлебать в зоне пустых щей, – резко сказал Баранкин.
– Вот-вот, и я об этом. Но боюсь, что и мы туда попадем. Только со вторым эшелоном. Те, на кого ты намекаешь, откупятся, а нас с тобой, сирых и глупых, пошлют тоннель между Чукоткой и Аляской по дну пролива рыть.
– Блин! – выругался Славка. – Умеешь ты испортить настроение…
– С годами человек становится брюзгой. Уж извини, закон природы.
– Тоже мне, старик нашелся… – фыркнул Баранкин.
– Я не стар, а мудр, – ответил я примирительно и ухмыльнулся. – Ладно, дружище, колись, что там у тебя за новости.
– Нас переводят в новый отдел, – выпалил Баранкин, снова засияв как ясное солнышко.
– Извини – не понял… Куда?
– В новый отдел. Называется УБОП.
– А если перевести на человеческий язык?
– Управление по борьбе с организованной преступностью. – Даже так…
Если честно, я был сражен наповал.
– Я тебя не понял, – немного подумав, сказал я с недоумением. – Как это: нас переводят в отдел, который называется управлением. По-моему, ты что-то напутал.
– Ничего я не напутал. Пока городские власти подыщут для управления здание, мы будем приписаны к горотделу. – А как насчет подчинения? – До поры до времени схема остается прежней. – Тогда один хрен, что в тын, что в ворота, – буркнул я себе под нос. – Не понял… – А что тут понимать? Нутром чую, что мы все равно останемся в подчинении Саенко.
Подполковник Саенко был нашим шефом. Он временно исполнял обязанности начальника ОУР – отдела уголовного розыска в городском управлении внутренних дел.
Саенко пришел к нам из ОБХСС и в специфике нашей работы разбирался как свинья в апельсинах. В угрозыске его не любили, он это чувствовал, а потому, как поговаривали сведущие люди, искал себе местечко поудобней и потеплей. А своих людей во всех структурах управления у него хватало. – Ты еще не знаешь, кто будет начальником УБОП, – сказал Баранкин.
– Не знаю. Но думаю, что Саенко. Он спит и видит себя большим боссом. А начальник УБОП – это будет сильная фигура. К нему все городские шишки пойдут на поклон. Ладно, поживем – увидим. А пока нам нужно тянуть прежний воз с тем же погонялой. – Если даже ты и прав, то надеюсь, что это будет недолго. – Надежды юношей питают…
Я скептически посмотрел на взволнованного Баранкина. – Слушай, перестань бурчать! – разозлился Славка. – Как старый дед. – Уже перестал. Доволен? – Почти.
Я немного помолчал в раздумьях, а потом сказал:
– Оказывается, и в нашей стране, несмотря на недавние широковещательные заявления высокопоставленных мудаков, имеет место такое нехорошее явление., как организованная преступность. Но ты-то чему радуешься?
Баранкин смутился.
– У нас теперь будут обширные полномочия и возможности, зарплата выше… и вообще…
– Вот именно – и вообще. Да-а, денек сегодня – не соскучишься.
17 
