91 
Но все равно я на всякий случай проделал свой старый трюк. Его я использовал в юношестве, спасаясь от частенько поджидавших меня недругов, жаждавших намылить мне холку из-за какой-нибудь местной красотки.
Я вошел в дальний подъезд дома, поднялся на последний этаж, забрался через люк на чердак и преспокойно, невидимый и неслышимый, очутился на своей лестничной клетке.
Свет в квартире я зажигать не стал – во избежание.
Задернув как можно тщательней шторы, я нашел свой старенький карманный фонарик и внимательно обследовал все комнаты, вплоть до ванной.
Нужно отдать должное тем, кто сидел в засаде. Все оказалось на своих местах. И только мой поднаторевший в сыскном деле глаз мог заметить совершенно незначительные следы пребывания в квартире непрошенных гостей.
Деньги, к моей радости, тоже были в целости и сохранности.
Я уже почти собрал объемистую спортивную сумку, как вдруг зазвонил телефон. От неожиданности я даже вздрогнул.
Кто это мог быть?
Маму я давно предупредил, что дома не ночую (правда, не объяснив истинной причины). Жанна не знала номер моего домашнего телефона. Баранкин тоже звонить не мог, так как ему было известно, что в своей квартире я не появляюсь.
Звонят с работы?
Там, наверное, полуправления уже знало, что мой телефон якобы не функционирует из-за обрыва на линии, что по нынешним временам всеобщего бардака не вызывало ни малейших подозрений – такое случалось и с телефонами других сотрудников УБОП едва не каждый день. Тогда – кто?
Телефон звонил не переставая. Значит, этот НЕКТО точно знал, что я дома…
Ладно, черт с ними, со всеми предосторожностями! В том числе и с прослушиванием линии – минута, другая, и меня в квартире не будет.
Я снял телефонную трубку и приложил к уху.
– Алло! Вы меня слышите?
Я молчал. Голос был тих, вкрадчив и незнаком.
– Ведерников, не стоит играть в молчанку. Вы слышите.
Итак, меня все-таки вычислили.
Кто-то заметил, как я входил в подъезд? Вряд ли.
Маркузик? Сомнительно – зачем это ему? Хотя… подстава с машиной – неплохой ход.
И все же, все же…
"Жучок"! Как я мог забыть про такую возможность?! При современных электронных средствах воткнуть бессонного "сторожа" – раз плюнуть.
Ладно, потом поищем, а сейчас побеседуем:
– Слышу. Кто вы?
– Без разницы. Да мы с вами и не знакомы.
– И слава Богу.
– Как сказать… Надеюсь, вы поняли, зачем я вам звоню?
Ну как же, я такой осел, что не понимаю сколько будет дважды два…
– К сожалению, нет.
– Не нужно притворяться, Ведерников. Вы – один из лучших оперативных работников УБОП.
Вот сволочь брехливая! Думает поймать меня на мякину.
– Вы мне льстите.
– Отнюдь. Должен констатировать, что операцию с установкой видеозаписывающей аппаратуры вы провели блестяще.
– За это мне зарплату начисляют каждый месяц.
– Всем начисляют, но многим совершенно зря. А вот вам…
Что-то этот тип чересчур густо мажет медом. Только ведь на мед слетаются не только мухи, но и шершни.
А у них жало – будь здоров…
– Давайте перестанем ходить вокруг да около. Что вам нужно?
– Это деловой разговор. Всего лишь копии видеозаписей. И ваше честное слово, что они больше нигде не всплывут.
Ого! Не хилые запросы. Он что, за лоха меня держит?
– И вам этого будет достаточно, чтобы оставить меня в покое?
– Да. Конечно, если вы не нарушите слово…
Так я тебя, сука, и поверил! Нашел дурака…
– Понял. Ну, а вам в голову не приходило, что вы толкаете меня на служебное преступление?
– Чушь! Насколько мне известно, видеозапись – ваша личная инициатива. И произведена она, мягко говоря, с нарушением закона.
– Это вы мне говорите о нарушении закона? Не смешите нас жить, как говорят в Одессе.
– Ну-ну, не будем. Сейчас ситуация в стране предельно ясна и однозначна. И изменить что-либо нельзя.
Погоди, сволочь. Придет время, и таких, как ты, тоже возьмут на цугундер. Дай только срок…
Жизнь – коварная штука. Она преподносит такие сюрпризы, что только держись.
– Пока нельзя.
– Возможно. Но мы не будем забегать наперед.
– А если я не соглашусь передать вам видеоматериалы?
Трубка умолкла. Я терпеливо ждал. Спустя какое-то время он сказал с угрозой: – Вы совершите большую глупость. И тут же спохватился: – Должен довести до вашего сведения, что мы за них вам хорошо заплатим.
– Сколько?
– Много. Чтобы вам хватило, если надумаете уйти из органов, начать свое дело. Двадцать тысяч долларов – отличная цена.
91 
