очень нудно 
90 
– Я понял, понял… – заверил Мазур. – Прекрасно помню про свои десять процентов…
(Это она ему такую версию преподнесла еще позавчера – мол, ей за найденный «черный ящик» положено двести тысяч «гринбеков»[10], из коих любовнику и компаньону при удаче отстегнуто будет ровнехонько десять процентов…)
– Вот, держи вместо твоего.
Она достала откуда-то из-под сиденья гораздо более внушительную пушку – никелированный кольт с фасонными деревянными щечками. Мазур взвесил его в руке, потянулся было выщелкнуть обойму, но девушка поторопилась внести ясность:
– Это пустышка. И патронов нет, и неисправен. Но выглядит внушительно, а?
– Это точно, – проворчал Мазур, засовывая громоздкую бандуру за пояс, под рубашку. – Что есть, то есть, этого у него не отнимешь… Может, будут еще какие-нибудь ценные указания?
– В магазинчике он должен быть один, – сказала девушка. – Нет там никаких продавцов и сторожей. Патологически скупой типчик, знаешь ли… За комнатой с товаром – еще две, там он живет. Он вьетнамец, учти. В Сайгоне был полковником. Отсюда и будем танцевать. При старом режиме испачкался в крови по уши…
– Ага, – сказал Мазур. – Уловил стратегию… Значит, здесь мне не нужно изображать безъязыкого иностранца?
– Только первые пару минут, пока он будет принимать нас за обычных случайных покупателей… Потом можешь мне помочь. Лупи его, как душе угодно, только, напоминаю, не забудь, что это – наш единственный шанс… Когда мы его возьмем, загоним в заднюю комнату. Ты посматривай там…
– Будь спокойна, – серьезно пообещал Мазур. – Стоят мои десять процентов того, чтобы ради них выложиться…
Они вылезли. Мэй Лань взяла Мазура под руку, прильнула, старательно колыша бедрами, и они чуть ли не в обнимочку направились по неширокой и тихой безлюдной улочке к одному из множества крохотных магазинчиков. Вывеску Мазур прочесть не смог, но в узенькой витрине стояла вырезанная из дерева, чертовски аляповатая фигура самурая с мечом в руках, а вокруг него стояло и висело еще несколько образчиков холодного оружия.
Та же самая картина и в лавчонке – стена за спиной хозяина сплошь завешана разномастными мечами и саблями, кинжалами и палицами, копьями и пучками стрел. С ходу Мазур определил, что имеет дело с дешевкой и рухлядью, – то, что относилось к антиквариату, особой редкости не представляло (да и пребывало в похабнейшем состоянии), а новехонькие клинки, несомненно, гонконгская работа. Он уже видывал нечто подобное: через недельку сойдет «позолота» и «никелировка», а сами клинки сделаны из самого бросового железа. В центре города, в хороших магазинах Мазур видел вещички поинтереснее.
Хозяин был точно вьетнамец – лет пятидесяти, пузатый и лысый, глаза полуприкрыты тяжелыми веками. Неприятный тип. Или это впечатление от того, что девушка вовремя объяснила, кто он таков есть?
Остановившись перед узеньким прилавком, Мазур добросовестно состроил дурацкую рожу праздного богача, обремененного лишними деньгами, но не тонким вкусом, оскалился в глупой ухмылке, громко воскликнул, повернувшись к спутнице:
– Манифик! – и ткнул пальцем под самый потолок.
Улыбаясь хозяину, как заправская шлюха, Мэй Лань невозмутимо затрещала на гораздо более скверном английском, чем тот, на каком общалась с Мазуром:
– Эй, котик, а ну-ка, проснись! У этого типа зелени побольше, чем в Центральном парке, а мозгов что-то не заметно… Впарь-ка ему во-он ту железяку, с золоченым эфесом, а я ему растолкую, что ей лет двести… Только пять процентов мои, усек? Да ты не хлопай глазами, он по-английски ни хрена не сечет… Ну, что ты стоишь? Шевелись!
Хозяин, мгновенно стряхнув и сонную одурь, и некоторую подозрительность во взоре, моментально повернулся к стене, поднял руки, чтобы снять с крючьев широкую саблю в обшарпанных ножнах, чей эфес «золочением» был явно обязан прозаической краске…
В руке у девушки моментально появился револьвер – и, как тут же убедился Мазур, кинув на него косой взгляд, отличный револьвер для того, кто понимает. «Кольт-Лоумен», «троечка» – пружина из нержавеющей стали, ударник из бериллиевой бронзы, калибр 357 магнум, что в менее экзотических мерах соответствует девяти миллиметрам. Он и сам от такого не отказался бы, знала его последняя по времени боевая подруга толк в оружии…
Не теряя времени, он тут же извлек свою никелированную страшилу, так что, когда хозяин обернулся с умильной улыбкой и занятыми дешевой саблей руками, в грудь ему многозначительно уставились два дула. Проявляя инициативу, Мазур быстренько забежал за прилавок, осмотрелся, обнаружил в выдвинутом ящике здоровенный кольт – двойник его собственного, разве что не так богато отделанный. И прилежно доложил:
90 
