Глава 12

Отель Риц — Карлтон располагался на самой окраине Французского квартала рядом с Канал — Стрит. Его внешний вид представлял собой красивую комбинацию современной архитектуры и южного влияния в старинном стиле, с белой штукатуркой и высеченными горгульями, украшающими здание. Пока мы регистрировались, я заметила, что персонал вежлив на грани раболепия, отчего мне захотелось попросить их расслабиться; все же, я не настолько груба, чтобы сказать это вслух. Единственный раз мою задницу так целовали, когда я была в гостях у Влада, хотя за здешним менеджментом вроде не значилась репутация выражения неудовольствия персоналом сажанием на деревянные колы. По крайней мере, я об этом не знала.

Однако, оказавшись в лифте, я поняла причину чрезмерной обходительности служащих. Если бы одетая в меха женщина рядом со мной подняла свой нос хоть немного выше, высотной болезни ей не избежать — ну на самом деле, кто носит длиннющую шубу летом? У мужчины с нею — ее мужа, как я поняла по их похожим кольцам — похоже, тоже в заднице нашла пристанище палка. Женщина окинула меня холодным взглядом, изучая мои растрепанные волосам и несколько неопрятный внешний вид с презрением, которое вернуло меня назад в те дни, когда я была провинциальным изгоем. Эй, для проехавшей прямо из Чикаго до Нового Орлеана на мотоцикле, я выглядела чертовски хорошо. Ни одной букашки в зубах.

Она тихо фыркнула и отвернулась, чтобы прошептать своему мужу, причем достаточно громко, что даже без сверхъестественного слуха я все услышала бы:

— Клиентура здесь, кажется, все больше деградирует.

У меня аж зубы заскрежетали, но я напомнила себе, что гипнозом заставить ее поверить, что задница ее разрослась на пять размеров, зрелым решением не назовешь.

В следующий момент двери лифта открылись, к счастью, на этаже пары. Когда они выходили, Кости добродушно улыбнулся мужу.

— Она трахается с водопроводчиком каждый четверг, пока ты в клубе. Ты на самом деле думаешь, что ваш туалет ломался четыре раза за прошедший месяц?

У женщины вырвался потрясенный вздох, а лицо ее мужа покрылось пятнами.

— Ты сказала мне, что он прокладывал трубу, Люсинда!

Кости проворчал:

— Твоя правда, дружище.

Двери закрылись как раз в тот момент, когда женщина принялась лепетать возмущенные, но все же неубедительные отрицания. У меня челюсть распахнулась от всей этой перепалки.

— Кости! — наконец, смогла воскликнуть я.

— Отплатил свинье за то, что она о тебе думала, да и он не лучше, — был его совсем не раскаивающийся ответ. — Теперь им будет, чем еще заняться на досуге, кроме разглядывания людей свысока.

Часть меня была напугана тем, что он сделал, в то время как другая, менее доброжелательная часть, бесстыдно усмехалась. Боже, ну и лицо у нее было! На ее прежде надменном выражении большими буквами было написано «спалилась».

— Не похоже, что я разбил бедное невинное сердечко того типа, — продолжил Кости. — Он трахает свою адвокатшу. Парочка идеально друг другу подходят.

— Это лишь укрепляет мое нежелание владеть телепатией, — сказала я, покачав головой. — Мне совсем не хочется выуживать подобные мысли из людских голов.

Двери лифта открылись снова, на сей раз на нашем этаже. Кости легонько касался моей спины, пока мы шли к нашей комнате. Когда я оказалась внутри, моя челюсть снова чуть не сравнялась с полом. Это был не гостиничный номер; он был размером с дом. Я медленно оглядывала великолепные деревянные полы, Восточные коврики, изящную старинную фурнитуру, столовую с хрустальной люстрой, богато обставленную общую комнату с позолоченным камином, стеклянные двери от пола до потолка, открывающие вид на Миссисипи и открытый внутренний дворик — а я еще даже не добралась до спальни. В прошлый раз, когда мы приезжали в Новый Орлеан, мы останавливались в доме Кости в Квартале, но сейчас мы знали, что это будет первым местом, где нас станут искать, поэтому зарегистрировались в отеле, который казался нам более безопасным.

  33