28 
Ее, как и меня, карали за нежелательную уникальность, но даже если бы она предпочла вампиризм смерти, преследования Аполлиона могли и не закончиться. Нет, если всем обращенным полукровкам суждено закончить так же странно, как и мне. Я была таким же полноценным вампиром, как и предполагалось, но из — за моих странностей лидер упырей по — прежнему пытался использовать меня в качестве спички для розжига войны.
В тот момент я решила убить Аполлиона. Мы не хотели делать этого, чтобы тем самым не укрепить его дело, превратив в мученика, но даже если мне придется выставить это мучительно болезненным несчастным случаем, я уничтожу этого упыря. Было не достаточно просто остановить или дискредитировать его. Он просто выждет, пока в истории не появится другой полукровка, чтобы использовать его в качестве ребенка с плаката, дабы сплотить купленную страхом поддержку в собственных поисках власти. Я не позволю этому случиться.
— Неудивительно, что ты был так уверен, что за всеми недавними нападениями стоит Аполлион, — спокойно сказала я. — И ты должен был рассказать мне все это раньше.
— Этот подонок еще жив? — ошеломленно выдохнул Тимми.
— Я собирался рассказать тебе, Котенок. — Его рот скривился. — Хотя признаюсь в большом отвращении к этой теме, как ты можешь догадаться.
Конечно, могла. Теперь я знала, как высоки ставки, раз уж Аполлион вернулся к своим старым уловкам — а все указывало на то, что так оно и есть. Не останови мы его чуть раньше, сейчас мы бы уже приблизились к переломному моменту, а нация вампиров могла бы запросто предложить Аполлиону ту же самую цену для предотвращения войны, что и в прошлый раз: жизнь полукровки.
Или, как в моем случае, жизнь ненормального, главным образом мертвого вампира с периодически возвращающимся сердцебиением и по — настоящему странной диетой. Мне бы даже не предложили альтернативу, как Жанне, учитывая, что меня уже обратили. Если нация вампиров заключит такую сделку, для меня мир окажется не достаточно большим, чтобы суметь скрываться. Не тогда, когда девяносто пять процентов всех вампиров внезапно с криками начнут охоту за моей головой, дабы предотвратить всеобщее столкновение наших видов.
И Кости умрет, защищая меня от своего собственного рода, независимо от того, насколько безнадежна наша ситуация. Я знала это, потому что сделаю то же самое для него. Теперь его жестокость с Эдом, Скретчем и даже Дэйвом, которого Кости считал другом, обрела намного больше смысла. Помешать Аполлиону разжечь войну — не единственная цель. Мы должны остановить его прежде, чем даже приблизимся к этому пункту. В противном случае я буду тостом, а Кости вместе со мной.
— Ладно, — сказала я совершенно спокойным голосом, потому как ситуация была настолько серьезна, что толкнула меня еще дальше за пределы моего обычного мужества. — Нам придется работать еще быстрее, да?
— Есть ли что — нибудь, в чем я могу помочь?
Голос Тимми был хриплым, но я повернулась к нему с благодарной, хотя и несколько наигранной, улыбкой.
— Я так рада, что ты спросил.
* * *
Городские огни сливались в сплошное пятно от скорости, с которой Кости несся по автостраде. Я обхватила его за талию скорее ради комфорта, чем из страха упасть с мотоцикла.
Несмотря на то, что я больше не боялась на них ездить — быть мертвым имеет тенденцию излечивать множество страхов — я все еще не думала, что когда — нибудь полюблю их так же, как Кости. К тому же, вряд ли вы увидите меня, разъезжающей на нем без шлема, как это делал он. Не со всеми этими букашками, наводнившими теплый летний воздух. Фу.
Последние десять дней мы провели в бесполезных походах по клубам в надежде, что покажемся настолько бестолковыми и расслабленными, что какие — нибудь упыри — подстрекатели не смогут воспротивиться желанию напасть на нас. Как оказалось, безуспешно. Эд и Скретч тоже не видели ни одного из тех упырей. Тимми, согласившись помочь нам, не принес от своих источников ни одной путеводной ниточки. Дэйв, прогулявшись по местам, которые, по словам Эда и Скретча, часто посещали упыри, и занявшись активным поиском компании фанатиков, с которыми можно где — нибудь зависнуть, также потерпел неудачу. До сих пор счет между Аполионом и нами был 1:0. Не в нашу пользу.
Логическая часть меня знала, что этого следовало ожидать. Ожидать, что Аполлион слишком умен, чтобы попасться так легко, но я все же была расстроена. С каждым днем, проведенным в погоне за фанатиками, у меня становилось на день меньше времени, чтобы убедить дядю и маму не нестись сломя голову к смерти, поскольку они оба, казалось, были полны решимости сделать это. Ну, хоть раз могут плохие парни быть поуступчивее?
28 
