34 
— Вот как? — Син изо всех сил старалась держаться.
— Вульф так или иначе переспал бы с тобой, как спал со всеми своими натурщицами, — невозмутимо продолжала откровенничать Барбара. — Но эти связи ничего для него не значат, потому что есть я, и я — единственная постоянная привязанность в его жизни. Попроси его как-нибудь показать мой портрет. Думаю, ты сразу все поймешь.
По ее тону Син легко могла представить, о живописи какого рода шла речь. И что толку было говорить, что она не верит ни единому слову этой женщины, когда она поверила ей не колеблясь, ибо этот рассказ объяснял все: и лихорадочность, с которой Вульф уговаривал ее позировать, и поспешность решения жениться, и сегодняшнее раздражение в ответ на просьбы разрешить ей помочь ему...
— Мне лучше уйти. — Син почувствовала необходимость глотнуть свежего воздуха. — Передайте это Вульфу. Мне оно больше ни к чему. — Она сорвала с пальца кольцо.
— Нельзя быть такой трусихой, Люсинда, — мягко укорила ее Барбара, явно не собиравшаяся даже протянуть руку. — Простая учтивость требует, чтобы ты вернула его Вульфу сама.
Син положила кольцо на кофейный столик.
— Скажите ему, что я... скажите, что я передумала, что... поняла... что вовсе не хочу за него выходить. — Она говорила сбивчиво, торопливо, пытаясь справиться с душившими ее рыданиями и... с собой, той, что вопреки всему готова была умолять Вульфа не бросать ее, обещать, что только с ней он может быть счастлив, хотя их будущее уже было похоронено...
— Передайте, что я возвращаюсь к Роджеру! — Она поспешно отвернулась, чтобы слезы не выдали ее.
— Кто это — Роджер? — Барбара свела брови. — Нет, даже запоминать не стану. — Она едко усмехнулась. — Но, зная Вульфа, смею тебя заверить, что он не тот человек, который потребовал бы вернуть кольцо теперь, когда между вами все кончено. Все кончено, — торжествующе повторила она, — можешь мне поверить!
— Разумеется. — На щеках Син запылали гневные пятна. — Не хочу иметь ничего общего с мужчиной, который способен использовать женщину и ее чувства в качестве прикрытия своей грязной интрижки.
— Полагаю, что и ты не осталась при этом внакладе, — небрежно повела плечом Барбара.
Син уже не слышала ее; она выскочила из квартиры, не помнила, как вызвала лифт, спустилась вниз, выбежала на улицу и направилась к единственному на земле человеку, который примет ее всегда и любую: к Роджеру.
Они познакомились в приюте для сирот. Роджер был среди старших воспитанников, учился в университете, возвращался в приют только на каникулы, и тогда у Син не было друга ближе. Когда ей исполнилось восемнадцать, каждый из них начал снимать по скромной комнатке, но они продолжали оставаться друзьями, используя для своих встреч малейшую возможность...
Роджер не одобрил ее скоропалительного романа с Вульфом, но был искренне рад за нее, когда она объявила, что помолвлена. Впрочем, Син не исключала, что он был просто счастлив ее счастьем, хотя и не верил до конца в его прочность и долговечность. Как он был прав, когда просил ее быть осторожнее!..
Роджер все понял, едва взглянув на нее; он провел ее в комнату, заставил выпить стаканчик подогретого бренди и уложил спать, сам же всю ночь просидел рядом, оберегая ее тревожный и зыбкий сон.
На следующий день, не послушав Роджера, пытавшегося оставить ее дома, Син пришла на работу. Она никогда не пасовала перед трудностями, решила не бежать от своей беды и на этот раз. Она привыкла быть сильной и не уйдет из «Торнтон-отеля», пока не подыщет что-нибудь стоящее. А если члены семьи сочтут ее присутствие неудобным, это их проблема: что их неудобство и досада в сравнении с пережитым ею унижением, проведенной без сна ночью и всеми бессонными ночами, которые ей предстоят!.. Ее смена только началась, когда она увидела Вульфа, идущего к стойке. О Господи, не сейчас и не здесь!
Неужели прошло всего двадцать четыре часа? Син казалось, что прошла целая вечность! Он выглядел постаревшим: возле глаз и в уголках рта залегли скорбные морщинки. Еще бы... Несчастье старит, даже если на плечи давит не столько горечь утраты, сколько чувство собственной вины перед умершим... А Вульф был виноват перед Алексом — у него на совести связь с женой брата!
Син чувствовала, что на них глазеют со всех сторон. Что ж, если Вульф хочет публичной сцены, он ее получит!
— Где ты была всю ночь? — потребовал он.
Как он смеет спрашивать?! Это ей следовало бы задать ему вопрос, с кем он провел ночь.
34 
