Глава одиннадцатая

Ночная экзотика

– Экзотика, блядь... – произнесла Анка с неподдельным чувством. – Чтоб ей провалиться...

Мазур промолчал, чтобы не размениваться на лишние эмоции. Они сидели на краешке обрыва, среди серых и черных громадных камней, и оттуда открывался вид на обширнейшую равнину, поросшую тускло-желтой травой, с редкими кучками низких деревьев, едва-едва превосходивших человеческий рост. Там и сям разгуливали антилопы, кучками и поодиночке, над равниной пролетали какие-то крупные птицы, а однажды, на пределе видимости, величаво прошествовало нечто крупное, то ли носорог, то ли слон, Мазур не стал лезть за биноклем, чтобы убедиться в точности, – какая разница? Главное, что не видно людей: ни тех, кого им сейчас следовало больше всего опасаться, ни каких-либо других.

Анка не унималась:

– Как подумаю, что отдельные идиоты бешеные деньги платят, чтобы сюда приехать – злость берет...

Как к напарнице в путешествии к ней претензий не было – с темпа не сбивалась, приказы выполняла исправно. Вот только в свободную минутку любила поворчать. Как привал – так и ворчит. Наверняка аналог извечного женского нытья...

– Да ладно тебе, – сказал Мазур вполне мирно, – думай лучше о деле.

– А конкретно?

Он тщательно завинтил флягу, спрятал ее в карман рюкзака, столь же педантично его застегнул. Показал вниз:

– Изрядный крюк придется делать. Напрямик не попрешься – если нагрянут вертолеты, на голом месте ловить нечего.

– А накидки?

– Накидки – это все ж не шапка-невидимка, – сказал Мазур. – Они у нас больше зеленые, чем желтые, под з д е ш н ю ю траву не особенно и подходят. И потом, у них могут оказаться датчики. Засекут с маху и для вящей надежности шарахнут из пулемета... В общем, придется делать крюк. Во-о-н по тем местам, под прикрытием леса. Через часок стемнеет, резко и качественно, нужно еще насчет ночлега вдумчиво прикинуть. В такой глуши ночная жизнь чертовски оживленная – и ночами, что характерно, разгуливают не хомячки и мартышки, а зверье поопаснее...

Он замолчал, прислушался. Вроде бы показалось. Однажды он то ли слышал уже далеко справа шум вертолета, то ли послышалось от нервного напряжения. Как бы там ни было, угрозу с неба требовалось учитывать постоянно, держать ее на первом месте в списке. Сомнительно что-то, чтобы погоня отказалась от поисков – с их-то упертостью и скрупулезными правилами...

– Да ладно, шеф, – сказала Анка угрюмо. – Я ж не прекословлю и не жалуюсь. Просто достала меня до печенок эта дурная экзотика.

– А уж меня-то за все эти годы... – проворчал Мазур. – Ладно, пошли. До темноты привалов не будет. Перетерпишь?

– Да поди ты! Я ж тебе не кисейная барышня...

Она одним упругим рывком взмыла на ноги, подхватила рюкзак, влезла в лямки, повесила на плечо автомат – чуточку быстрее, чем требовалось, демонстративно подчеркивая, что она моложе и проворнее. Хмыкнув, Мазур подхватил свои пожитки и первым направился вниз, старательно выбирая местечко, куда поставить ногу, спускаясь по косой линии, пролегавшей под углом градусов сорок пять к откосу. Анка двигалась следом, все еще ворча под нос что-то насчет идиотской экзотики, сраных бабуинов и долбаных жирафов. Въедливости ради Мазур мог бы уточнить, что им до сих пор не встретилось ни единого бабуина или жирафа, но не видел необходимости. Пусть себе развлекается... Черт!

Не ходите, дети, в Африку гулять... Метрах в ста левее из высокой травы поднялась огромная башка, обрамленная густой раскосмаченной гривой, а там лев встал на ноги и неодобрительно вытаращился на Мазура, чуть поводя толстым хвостом с черным помпоном на конце.

Они мгновенно остановились. Сняв автомат с предохранителя, Мазур шепотом распорядился:

– По сторонам, по сторонам поглядывай, они ж стаями живут, тут где-нибудь могут болтаться чада и домочадцы...

Лев стоял под прицелом Мазуровой «Беретты» – почти в профиль, не отводя глаз, присмотревшись, Мазур увидел неподалеку от него кучку свежих, небрежно обглоданных костей – нажрался только что, уже легче...

  57