очень нудно 
71 
— Красавчик Сторри, скотина этакая… Брехун… Можете быть спокойны, господа мои: там нет ни цвергов, ни людей. Вообще никого нет, даже трупов. Прибор ошибаться не может, столько раз за много лет испытан в деле…
Невольно вздохнув с облегчением, поручик убрал револьвер в карман, а Маевский повесил скорострел на плечо, дулом вниз. Пожал плечами:
— Интересно, а куда делся тот или те, с лодки? Назад они, во всяком случае, не улетели…
— Представления не имею, — сказала Элвиг. — Может, лодка была не одна, и эту по каким-то своим причинам оставили. Не могла же она прийти в негодность? Это надежнейшее устройство, там просто нечему сломаться, а мелкие поломки в два счета исправляются… Как бы там ни было, в городе их нет. Ни живых, ни мертвых. Пошли?
И она первой нетерпеливо шагнула к городу. Следом двинулся поручик, а Маевский замыкал шествие, тихонько напевая себе под нос:
- Стоял июль, а может — март…
- Летели с юга птицы…
- А в это время Бонапарт,
- А в это время Бонапарт
- Переходил границу.
Поручик отметил, что в облике штабс-капитана не было и следа беззаботности, — он передвигался так, словно шагал по тонкому льду, собранный и напряженный, напоминал сейчас грациозного хищника. Прежний балагур и повеса, несомненно, был опытным бойцом, на которого стоит полагаться…
Они остановились перед ближайшим зданием. Элвиг смотрела на него вовсе уж завороженно, не в силах глаз оторвать. Медленно направилась к проему.
Они оказались внутри. Никакого разделения на комнаты — внутренность дома, скорее напоминавшего башню, представляла один-единственный зал немаленьких размеров. На стенах до самого потолка виднелись непонятные каменные выступы, а из вымощенного каменными плитками пола там и сям торчали непонятные стержни, шары, выгнутые полосы — металлические на вид, золотистые, серебристые, черно-матовые, поодиночке и группами. То же самое кое-где торчало из стен, в основном на высоте человеческого роста либо совсем невысоко над полом.
Элвиг хмыкнула. Ее голос прозвучал разочарованно:
— Ничего интересного. Вот это все, — она обвела зал широким жестом, — все эти причиндалы давно известны и неинтересны. И уж тем более не опасны. Тут у них была своя мебель, еще какие-то бытовые приспособления. Мы в них окончательно не разобрались, кажется, эти штуки каким-то образом создавали непонятно из чего все, что необходимо в быту. Ничего теперь из этого не работает. И ни малейшей опасности не представляет — заброшено и мертво… Пойдемте. Скука…
В соседнем строении они обнаружили ту же самую картину — разве что непонятные предметы располагались в других местах, чуточку не в том порядке. И в третьем то же самое, и в четвертом. Сами по себе, Элвиг оказалась права, эти принадлежности древнего быта ни малейшего интереса не представляли.
— Сторри, врунишка… — разочарованно сказала Элвиг, когда они покинули пятое строение, ничем не отличавшееся от ранее обследованных четырех. — Все абсолютно наоборот. Ни единого предмета, как будто специально собрали и унесли. Или… Или здесь задолго до нас успел побывать кто-то смелый и беззастенчивый, аккуратненько подобрал все мало-мальски интересное… А потом порой эти вещички обнаруживаются в задних комнатах иных антикварных лавок…
Они помаленьку продвигались к центру города. Элвиг показала вперед:
— Вон тот домишко мне внушает некоторую надежду. Именно в таких что-то и находят, если находят…
Действительно, здание было не только повыше остальных, но и заметно от них отличалось: не просто круглая башня с зубцами по крыше, к ней с обеих сторон прилеплены два купола (вершина левого зияет неправильных очертаний проломом, напоминая яичную скорлупу, в одном месте пробитую ударом ложечки). И вход, в отличие от прочих, расположен высоко над землей, к нему ведет каменная лестница.
Они достигли первой статуи светло-коричневого цвета. На вид она была вытесана из камня, но работа — великолепнейшая. Она представляла человека, стоящего посреди улицы без какого бы то ни было постамента. Самый обычный человек, средних лет, одетый довольно скромно, с кинжалом в руке. Неведомый скульптор тщательнейшим образом исполнил самые мелкие детали: пряжки на сапогах, складки камзола, черты лица и даже ресницы. Прямо-таки гениальный скульптор. Человек со спокойным лицом стоял так, словно поднял ногу, собираясь сделать следующий шаг.
71 
